и блестящую слизь на волнистых присосках. Рот – горизонтальная щель – открылся и издал приглушенное бульканье:
– Гр-р-ру-у-у-у-углмур-р-р-рф.
Я зацепился ногами за клубок спутанных кукольных волос и упал.
Тварь стала двигаться быстрее, издавая бессмысленное бормотание. Я лежал на спине, заваленный ухмыляющейся и застывшей в разных позах пластмассой. Ощущал жар от очага и гадал, нет ли поблизости от него топора или еще чего-то, что послужит оружием. Но на это не было времени. Тварь расплющила кукол и склонилась прямо надо мной. Щупальца пронзали воздух. Восемь глаз заслонили мне поле зрения. Я приготовился к худшему.
Но некоторые глаза вели себя так, будто не подозревали о моем присутствии. Я как дурак стал водить перед ними рукой туда- сюда. Никакой реакции. Я подумывал броситься наутек. Успею ли я вскочить, прежде чем одно из щупалец сомкнется на моей шее?
– Он тебя не видит, – произнес чей-то голос. – Он почти слеп.
Чудовищное существо выпрямилось и развернулось к очагу. Пробормотало еще несколько бессмысленных слов. Я посмотрел в том же направлении и увидел, как у печки приподнимается сидящий на корточках человек, человек из металла. Вместе с ним поднимались и два длинных сверкающих меча. Оба клинка в крови. Человек стряхнул лишнюю кровь и одним натренированным движением засунул оружие в парные ножны на спине.
– Его зовут Моргунчик, – сказал он. – Когда дело касается имен, у троллей обнаруживается чувство юмора. – Он помолчал. – В отличие от всего остального.
Его голос скрипел, словно прорывался через ветхие стереодинамики. Вообще-то, в этом и было дело: рот закрывала решетка из древнего стереомагнитофона. Но я видел, что это не робот, а скорее человеческое существо в особом костюме. Как и всё вокруг, его одеяние состояло из мусора. В маске доминировали слишком большие очки авиатора и футбольный шлем, уши защищали большие наушники, а деталь подбородка была сделана из детской рогатки.
Весь хлам когда-то принадлежал детям. Пропавшим детям.
Эпидемия молочных пакетов. Я понял, что не могу пошевелиться.
Его доспехи, если можно так это назвать, были просто невероятными. Пальцы согнуты в непарных зимних перчатках с торчащими из них шляпками гвоздей. Предплечья усеяны погнутыми открывалкой крышками от газировки. Бицепсы покрывали проволочные спирали от сотен школьных тетрадей. Грудь защищали останки формочек для куличиков, миниатюрные кастрюльки в виде сердец, звезд и лошадок. Под животом громоздились литые машинки и грузовики, чьи хромированные детали сияли в пламени. Обе ноги обмотаны велосипедными цепями. Некоторые уже заржавели, а некоторые еще блестели от масла.
Когда человек двинулся, раздался такой звук, будто потрясли коробку с гвоздями.
Я откатился в сторону – подальше от него и от тролля Моргунчика, если в такое вообще можно поверить, и вскочил на ноги. Человек остановился. Рукоятки мечей торчали за его спиной как рога. Меня не пугало, что с них капала кровь.
Металлический человек протянул руку. Шляпки гвоздей сверкнули в пламени очага.
– Ты должен меня выслушать.
– Зачем? – спросил я. – Кто ты? Где я?
– У нас мало времени.
– Почему? Что вы собираетесь со мной сделать?
– Ты слишком долго спал. Уже почти рассвело.
– А что случится на рассвете?
– Отправишься домой.
– Я тебе не верю.
– Нет времени объяснять.
– Тогда говори побыстрее.
Он взмахнул рукой, рассекая воздух. Металл звякнул по металлу.
– У нас нет времени!
Из дальней комнаты донесся рык, будто проснулось какое-то огромное существо.
– Ну вот, – сказал он. – Ты разбудил АРРРХ!!!.
По пещере пронесся боевой клич. Когда он стих, тишину нарушало только быстрое дыхание металлического человека и вращение колес прикрепленных к его груди машинок.
Потом даже эти звуки стихли. Из тоннеля раздались грузные шаги гиганта, они направлялись к каменной стене. Все предметы в
