и источники света, возможно сотни, мерцающие бесконечными узорами. Оттуда также слышался шум: не канализационных насосов, а голоса, крики, смех, скрип дерева и лязг металла и что-то вроде звона монет.
Другого выхода нет. Я пополз вперед. Целую жуткую секунду мне казалось, что я застрял, и я наслаждался фантазией о том, как неделю буду тонуть в нечистотах, но потом оттолкнулся ногами и выскользнул из трубы.
Пару секунд я летел по воздуху. Потом приземлился на что-то мягкое, и, учитывая, что эта кучка размещалась под канализационной трубой, меня не удивило, что она оказалась не просто грязью. Я сидел и горстями стирал с лица вязкое дерьмо. Но в конце концов сдался и просто сел, тяжело дыша и источая зловоние. Понадобилась минута, чтобы понять – я прекрасно вижу все вокруг в освещении фонаря. И еще чуть-чуть времени, чтобы различить звуки оживленной торговли. До сих пор я еще не оторвал взгляда от коленей. И раздумывал, стоит ли. Свет и звуки казались такими знакомыми, такими будничными, пока я не вспомнил, что нахожусь где-то глубоко под землей и что здесь не может быть ничего будничного.
И я взглянул.
Передо мной лежал целый город троллей. Пейзаж из узких проходов и кривоватых строений простирался на добрый километр и исчезал в темноте. Повсюду стояли неряшливые, забрызганные грязью жилища, но в основном пустые, обитающие в них тролли посещали шумный базар. От лотков с едой поднимался дымок, там на вертелах поджаривались тощие тельца кроликов и белок (по крайней мере, я на это надеялся).
На других лотках предлагались странные произведения искусства: отпечатанные на сыромятной коже мрачные геральдические гербы, камни, отполированные настолько, что словно светились изнутри, причудливые перископы, диковинные метрономы и все такое прочее. Пар валил из дверей магазинов, где придавали форму сверкающим металлическим стержням. В котлах булькала таинственная слизь, ее помешивали и выливали в грубые деревянные чаши. И повсюду шел обмен: деформированные монеты переходили от щупальца в лапу, котомки с квакающими лягушками менялись на банки со светлячками, а камни из казалось бы неразличимых пород тщательно изучали через лупу и клали на весы перед тем как обменять.
И весь этот безумный центр торговли представлял собой парад ползающих, топающих и извивающихся тварей неописуемого вида. Первым меня заметило трио трехметровых бегемотов, они тащили за собой останки автомобильной рамы, каждый сантиметр которой был обернут в рождественские гирлянды. Выглядели три тролля ужасающе: седые бороды до колен, а отличал их друг от друга только узор из шрамов. Вообще-то имелось еще одно различие: только у одного был глаз – выпуклая сфера, изучающая все вокруг с зоркостью птицы. Циклоп заметил меня и протянул руку, чтобы остановить своих спутников, у которых вместо глаз были лишь пустые глазницы. Когда безглазые недовольно заныли, он вытащил глаз, сморщенный и сухой, и протянул левому троллю, тот тут же вставил его в собственную глазницу. Таким небыстрым способом все по очереди поглядели на меня.
Я встал, с меня капали нечистоты. Я мог бы прошмыгнуть мимо, но разве в другом месте я оказался бы в большей безопасности?
Откуда-то поблизости донесся разрывающий барабанные перепонки ответ. АРРРХ!!!.
Я метнулся к левому троллю, в эту секунду безглазому, и хотя он взмахнул рукой в моем направлении, я пригнулся под ней и помчался по главной улице. Внезапно тролли оказались со всех сторон, их причудливые тела прикасались к коже. Некоторые были гигантского размера, я нырял у них между ног. Другие – не больше полуметра и сновали повсюду как паразиты, карабкаясь друг на друга и гремя крохотными щитами и саблями. Некоторые носили потрепанные накидки и изодранные платья с потертыми медалями. Другие – самодельные туники из чертополоха и колючего боярышника. Но большинство были нагими, хотя мне они казались размытыми пятнами: угольно-черными, сияюще-медными, розовыми, как язык, и кроваво-красными.
Вырвавшись из толпы, я очутился вплотную к прилавку мясника и влетел в него. Туши качнулись. Безносый косоглазый тролль в грязном фартуке и со ржавым ножом в руке яростно зарычал. Я дал задний ход в толпу голодных покупателей, которые наконец-то смогли рассмотреть, что среди них затесался непрошеный гость – человек. За оглушительными завываниями последовал громкий рык и глухое ворчание. На этот призыв из соседнего прохода отозвался АРРРХ!!!.
Покрытые грубой шкурой руки, громадные ладони и холодные щупальца попытались меня задержать, но я выскользнул, перекатился под прилавком мясника и метнулся в боковой переулок, прорезав путь сквозь семейку пухлых синих троллей, возбужденно машущих крыльями, состоящими из одних костей. В переулок шагнула трехметровая масса желтой шерсти, которая, что удивительно, заканчивалась парой зажженных свечей, в руках существо держало насаженную на палку свиную голову, я принял ее за своего рода скипетр, пока не заметил, что тролль жует. Это была еда.
Я свернул и наткнулся на ряд тачек с товарами. Обогнул их и налетел на тролля, такого тощего, что торчали ребра, каждое украшено кольцами с драгоценностями, что звенели как тамбурин, пока тролль изливал свое недовольство на другого, напоминающего гигантского червя. В животе червя зияла дыра, и я принял ее за ножевую рану, пока из кармана не высунули головы
