комнате.
– Ладно, погоди.
Внезапно возле моей руки запрыгало пятнышко света. Я быстро обернулась.
– У тебя был фонарик? И ты до сих пор молчал!
– Не ори. Тут бывает береговая охрана, и светиться совсем не обязательно. Но раз дело важное, ничего не попишешь. Можешь посвистеть?
– Зачем?
Сергей вздохнул.
– Ты хочешь найти гармошку или нет? Посвисти что-нибудь, что ты на ней играла.
Я просвистела: «Крошка спи, погасли свечи».
И тут Сергей что-то сделал с фонариком. Я не поняла, что, но пятнышко света вдруг сорвалось с места и побежало вдоль берега, потом унеслось вперед, в сторону улицы, откуда мы пришли, покружило там, метнулось в сторону…
– Что это? Как это? – пробормотала я, поднимаясь на ноги.
– Я тоже техно, – нехотя ответил парень. – О, смотри!
Пятно замерло, а с того места, где оно остановилось, донесся еле слышный свист гармошки.
– Бежим, она там.
Мы со всех ног припустили к пятну, и точно – гармошка лежала между камней. Я подобрала ее и погладила. Сергей провел над пятном рукой, и оно снова стало «слушаться» фонарика, который, впрочем, хозяин тут же выключил.
– Спасибо! А как это ты, а? – Моему изумлению не было предела.
– Поговорим как-нибудь в другой раз. Уже глубокая ночь, тебя надо вернуть в интернат.
Сергей так и не захотел рассказать, где он живет и откуда появился. «Будешь много знать – голова будет болеть», – заявил он, и большую часть пути мы прошли молча. Орланы нам попались лишь однажды, но Сергей вовремя заметил свет их фонариков – я бы ни за что не разглядела с такого расстояния, – и мы благополучно свернули на другую улицу. Еще раз взяв с меня обещание никому ничего в интернате не рассказывать, – я бы и сама не стала, тоже мне, советчик, – он проводил меня до самого дерева под окном.
– Я должен убедиться, что ты добралась живой, – серьезно сказал он в ответ на мои заявления, что уж от ближайшего переулка спокойно могу дойти сама.
Ну и ладно. Хочется ему играть в охранника – пожалуйста. Я уже ухватилась за ствол, когда Сергей, наклонившись, прошептал мне в самое ухо:
– Если вдруг понадобится помощь – любая, – ищи меня там же, где сегодня.
– На площади? – уточнила я.
– В темноте, – еле слышно прошептал он. И буквально исчез. Я не успела заметить, как он ушел.
Стало немного не по себе, но я решила не придавать этому значения и полезла по стволу вверх.
Когда я оказалась в спальне, моторчик, конечно, давно сдох и не сопел. Но если дежурная и заходила, она ничего не заметила, иначе уже подняла бы на ноги весь «Зеленый угол».
Маша мирно спала, обняв подушку. А вот Юлька…
Я бесшумно разделась, повесила штаны и толстовку на спинку стула и нырнула под одеяло.
Я давно живу с Машей и Юлькой в одной комнате. Различаю их по звуку шагов. По звону их ложек о чашки могу определить настроение: скука, грусть, радость, нетерпение или просто дуракаваляние. И уж конечно знаю, кто как дышит во сне. Или – когда притворяется спящим.
Судя по Юлькиному дыханию, она не спала. И, кажется, уже довольно давно. Ну и пусть, мне-то что. Небось опять воображает, что я ходила со Славкой в лес.
Я тоже долго не могла уснуть. Все думала про часы – у меня ведь получилось! Про Сергея… про его удивительные способности… Надо обязательно встретиться опять, разведать, что он еще может. Вдруг и я чему-нибудь научусь.
Так, ворочаясь с боку на бок и думая про интересное, я, наконец, заснула.
Глава третья,
в которой неожиданно слишком много воды
Аня
Утром меня разбудил радостный визг девчонок в коридоре. Не выспавшаяся после ночного приключения, я с трудом разлепила
