Виталик так и сделал. Он дошел до ворот, ноги промокли от росы, потом вчерашней тропинкой легко добрался до озера. Издалека увидел белых лебедей, которые гонялись друг за другом в прозрачной воде, пытаясь ухватить клювом за хвост, – играли. Виталик остановился посмотреть.
В груди кольнуло. «Птицы, – подумал Виталик. – Они свободны, им хорошо»… Но он тут же отогнал эти мысли. Он ведь пришел умываться! К тому же надо было побыстрее вернуться, чтоб о нем не начали беспокоиться.
Виталик подошел к воде. Лебеди не обращали внимания на чужака: очевидно, считали себя полноправными хозяевами озера.
Виталик скинул футболку, зачерпнул в горсть холодной воды. Фыркая, умыл лицо и шею. Вытереться было нечем, поэтому он слегка пробежался вдоль берега, надеясь, что так быстрее высохнет.
Когда он остановился, чтобы надеть футболку, лебедей на воде уже не было, – а он и не заметил, как они улетели. Пожав плечами, Виталик поспешил назад к дому.
У ворот его встретила Ирина Андреевна. Она была не в платье, как вчера вечером, а в спортивном костюме. Виталику показалось, что директор немного не такая, как обычно. Скоро он понял, почему: она выглядела отдохнувшей, над переносицей не было обычной складки. От этого директор казалась моложе.
– Привет, Виталик! – задорно сказала она.
– Привет… в смысле, доброе утро, Ирина Андреевна.
– У озера был, – утвердительно произнесла та.
– Да, я подумал, что… Вы вчера сказали, что на берегу безопасно.
– Молодец, что не забываешь об этом, – кивнула директор и деловито осведомилась: – Кого там видел?
– Только птиц, – пожал плечами Виталик.
– Птиц, – задумчиво повторила Ирина Андреевна. – Отлично. А знаешь, чем птица отличается от человека?
Виталик молчал. Ему казалось, что знает. Но это были его личные мысли. Он боялся открыть их кому-либо.
– Ты ведь думал об этом, правда? – не отставала Ирина Андреевна. – Что есть у птиц?
– Свобода, – нехотя ответил Виталик.
– Свобода? – переспросила директор. – Да, пожалуй. В небе. В полете. Но члены стаи связаны друг с другом. Понимаешь? Это не только свобода. Это еще дисциплина и обязанности.
Виталик молчал и во все глаза смотрел на директора. К чему это она?
– Мы начнем заниматься с тобой прямо сейчас, и будем делать это каждое утро и каждый вечер. Ты готов летать?
– Да! – чуть не закричал Виталик.
Он заставлял себя не думать о полетах, а тут!
– Только одно условие. Ты слушаешь меня и подчиняешься во всем. Сможешь?
– Конечно, Ирина Андреевна, – все больше удивляясь, ответил Виталик.
– Смотри на меня и повторяй.
Директор чуть отошла от ворот, и они с Виталиком очутились друг напротив друга. Юноша с удивлением заметил, что она почти не хромает.
– Руки в стороны. Так. Ладонями вниз. Разведи пальцы. Почувствуй воздух.
Тем временем интернат – нет, Дом, – пробуждался. Выпорхнули на улицу Леся и Никитка, умылись росой, как будто всю свою недолгую жизнь только так и поступали, полезли на деревья с низкими сучьями. Уцепившись ногами, Никитка повис вниз головой, изображая руками большие уши и показывая язык. Леся раскачивалась на упругой ветке и болтала ногами.
Из Дома в поисках Леси вышла Даша, а за ней – дядя Коля. Увидев, что вытворяют малыши, Даша пришла в ужас и хотела немедленно броситься к дереву, но привратник удержал ее.
– Погоди. С ними ничего не будет, беспокоиться не надо.
– Да как же… – взволнованно начала Даша.
– Это лес. Он их признал. Они теперь его дети, он будет их охранять. И он их изменит.
– Изменит?
– Да, – вздохнул дядя Коля. – Живя здесь, мы все будем становиться немного другими. Мы постепенно, а малыши – сразу.
– Но… это не опасно? – Даша зябко закуталась в шаль.
– Это не опасно, – подтвердил дядя Коля.
