— Да, только лучше подняться повыше, в трехстах метрах отсюда есть поросший папоротником холм, уверен, оттуда можно дозвониться. — Вольский показал рукой влево. — Могу проводить вас, Мария.
Как же необычно и волнительно было слышать из его уст свое настоящее имя, а не форумный ник.
— Да, проводите, пожалуйста. Пап, я обязательно позвоню маме.
И я с готовностью последовала за Вольским.
— Маш! — окликнул отец и, когда я обернулась, насмешливо попросил: — Я все понимаю, дело молодое, но домой загляни на днях, мы с мамой соскучились.
Покраснев, вернулась к нему. Почему он решил, что я задержусь у Вольского? Если я сама в этом еще сомневаюсь?
Ладно, хватит игр с самой собой в наивность! Оставленные вещи и прощание с девочкой, которая уже спит, — только повод. В ближайшие часы прояснится, есть ли у нас с Александром совместное будущее.
Слова мужчины, особенно красивые, пылкие и правильные, — всего лишь слова. Поступки — вот главный показатель его отношения. На что он готов ради возлюбленной? Берет ли ответственность за ее жизнь, честь и благополучие? Готов ли закрыть собой в случае опасности?
Только получив на эти вопросы утвердительный ответ, можно довериться ему. А он, в свою очередь, вправе ожидать понимания, заботы, верности и любви от своей женщины. И это будут самые крепкие, честные отношения.
То, что Вольский готов рискнуть карьерой в ВОКе и даже жизнью, взволновало меня до глубины души. Окончательно и бесповоротно я потеряла голову после слов о том, что ради любимой женщины стоит совершать подвиги.
Я ему поверила, а теперь все же хотела услышать красивые слова…
— Пап, я попрощаюсь с малышкой, заберу вещи и вернусь домой, — пообещала твердо.
Вольский, стоящий в паре шагов от нас, подавил вздох нетерпения.
— Договорились, — кивнул отец и крепко прижал меня к своей широкой груди.
В детстве он был единственным мужчиной, в которого я верила и не сомневалась, что он сможет защитить от всевозможных бед. И по-настоящему я выросла только после укуса, когда сознательно не обратилась к отцу за помощью, понимая, что одному оборотню-бойцу, даже очень сильному, не выстоять против целой стаи.
Теперь же я не побоялась бы вручить свою жизнь… Алексу.
— До завтра, дочь.
— До встречи, папа.
Он выпустил меня из своих теплых объятий и печально улыбнулся. Девочки вырастают и находят других защитников. Таков закон жизни…
— Мы можем идти на холм, — сообщила я Вольскому и поспешила вперед.
Уходить было неловко и немного больно. У родителей, кроме меня, есть своя жизнь, я всегда это знала и принимала. И существует нечто не менее важное, чем выросшее чадо.
К примеру, отец сегодня был безгранично счастлив: он получил возможность вернуть то, от чего некогда отказался ради чужих убеждений и душевного спокойствия любимой женщины. Он вернул свою стаю. Дружбу Владлена Булатова. Он знает, что больше не один и теперь, если потребуется, в горло его врага вцепятся десятки братьев.
— Чуть левее, — скорректировал мой путь Вольский, шагающий позади.
Телефон ловил сигнал сети, хотя и очень слабый. Но в нетерпении я не стала дожидаться, пока взойдем на холм, набрала мамин номер. И дозвонилась с первого раза.
— Это я, мам, — произнесла прерывисто.
Горло сдавило от волнения, на глазах выступили слезы. Как же давно я не видела ее! Мне так не хватало маминых ласковых, добрых рук, которые обычными поглаживаниями по спине снимали часть моих печалей.
— Маша, ты в порядке?..
Судя по голосу, мама умирала от тревоги.
— Да-да, все хорошо, все просто замечательно, клянусь тебе! И у меня, и у папы…
Торопясь успокоить маму, я рассказывала путано и сбивчиво, когда отвечала на ее вопросы. А стоило заявить, что задержусь еще на сутки, не меньше, мама расстроилась, и ушло предостаточно времени, чтобы поднять ей настроение.
Наверное, я очень плохая дочь, раз не спешу домой? Но как уйти, когда есть тот, с кем нужно о многом поговорить? Выяснить, что между нами происходит?..
Мамулечка за папу порадовалась, ведь и она страдала, видя из года в год, что любимый мужчина не вполне счастлив. А все
