Ответила:
– Вы про это не спрашивали.
Я шумно втянула ноздрями воздух и вновь попыталась вспомнить ту встречу. А ведь матушка права… Ринар интересовался возможностью переместить меня обратно в мой мир и снять метку. А вот про запрет телепортации величество не заикнулся.
Но это была уже софистика! Низа прекрасно ситуацию понимала и могла подсказать! Тем не менее, равно как и сопровождавшие ее коллеги, предпочла промолчать. Ну не зараза ли?
– Леди Светлана, метка на вашей ауре – символ воли Богини-Матери, – видя мой скепсис, напомнила Низа. – Пойти против Богини? Да еще по собственной инициативе? Вы же понимаете, что я не могла.
Увы, но я действительно понимала. А еще я понимала, что, напомни «белая шапка» про храм, и все бы сложилось совсем иначе. Да, наши с Ринаром отношения не идеальны, но и не так уж плохи. И тот факт, что мы с величеством постоянно были вместе, сыграл в этом вопросе не последнюю роль.
Так что поводов ворчать на Низу все-таки не имелось, поэтому я выдохнула и беспечно махнула рукой. А храмовница просияла и обратилась уже к Ларии:
– Как себя чувствуешь?
– Чудесно! – прощебетала старушка. И слегка вытянув шею, дабы рассмотреть получше, спросила: – А что это у тебя?
Вот только теперь я заметила в руках Низы стопку скрепленных между собой листков. Но, в отличие от Ларии, никакого интереса к этим листкам не испытала.
– Легенда о возникновении Железных гор, – сказала «белая шапка». – Помнишь, ты просила?
Старушка, безусловно, помнила, а Низа…
– Я хотела принести сами свитки, но они буквально рассыпались в руках, и часть текста от старости поплыла. Поэтому я переписала.
– Ой, ну зачем… – начала было настоятельница.
– Мне несложно, – с улыбкой ответила Низа. После чего шагнула к высокому столику, который стоял между кроватью и оккупированным мною стулом, и, водрузив на него обсуждаемый документ, огляделась.
«Белая шапка» искала, куда бы присесть, но единственный стул был занят, поэтому Лария подтянула ноги и указала на край кровати.
Я попыталась проявить вежливость и встать, дабы освободить место и вообще келью покинуть. Но была остановлена…
– Нет-нет, – сказала Лария. – Сиди.
– Но…
– Все хорошо, – заверила старушка. – Ты не помешаешь.
Низа это мнение разделяла, о чем сообщила ее улыбка, и я, подумав, осталась. Подхватила чашку с недопитым чаем, сделала глоток и услышала:
– Ты хорошо выглядишь. – Реплика принадлежала Низе и адресовалась, разумеется, «больной».
– Это все Фивия, – пояснила настоятельница. – И ее тонизирующий настой.
«Белая шапка» неожиданно скривилась, чем невольно напомнила об отношении к Фивии Ринариона. И добавила, покачав головой:
– Лария-Лария…
Старушка картинно закатила глаза, а через секунду парировала:
– Матушка Фивия давно доказала свою преданность храму. Она работает не покладая рук и делает побольше многих. Ее прошлые взгляды – это юношеский максимализм. Низа, ты ведь знаешь, как молодые к жизни относятся! Им кажется, что жизнь будет длиться вечно и что все окружающие – дураки. Молодости свойственно бунтовать против устоев общества. Но это проходит.
Слова точно звучали не впервые, и «белую шапку» они не впечатлили. Только уходить в философию Низа не стала, ее ответный аргумент был проще и носил чисто прикладной характер:
– Если Фивия оставила прошлые взгляды, то почему она не принимает участие в таинствах, посвященных Богине? Почему, когда речь об обрядах, где в свидетелях сами боги, Фивия всегда остается в стороне?
– Мм… А вот до этого еще не дозрела, – чуть растеряв пыл, ответила старушка.
– Не дозрела? – переспросила Низа. – За столько лет?
В общем, взгляды на матушку Фивию у Низы и Ринара совпадали, однако улыбки этот момент не вызвал. Наоборот – я ощутила
