Санта глянула недоуменно, но пояснила:
– Как… обыкновенно. Отец Ринариона решил, что пора передать бразды правления сыну, и, собственно, передал.
Мои знания о монархии сводились фактически к нулю, тем не менее я была убеждена, что подобные титулы передаются лишь посмертно. И тут же поспешила эту мысль озвучить, чтобы услышать в ответ:
– Да, такое тоже бывает. Но отец его величества решил, что раньше – лучше. Они с королевой-матерью рассудили, что сделали для страны достаточно, и теперь, когда сын вырос, самое время отдохнуть.
Вот теперь я опешила по-настоящему. То есть у Ринара не только отец, но и мама есть?
– И… как его мама относится к тому, что у сына три фаворитки и куча любовниц? – поинтересовалась я. А когда сообразила, что именно ляпнула, попыталась исправиться и задала другой, более уместный вопрос: – А что насчет братьев и сестер? Они тоже присутствуют?
Санта почему-то рассмеялась. Сказала:
– Братьев и сестер нет. Ринар – единственный ребенок. В том же, что касается поведения… а что королева-мать может сделать? Топнуть ногой и запретить?
Я хотела кивнуть, но все-таки сдержалась. Однако Санта заметила и хитро сощурила глаза.
– Впрочем… – протянула она, – теперь фаворитки и любовницы неактуальны. – И добавила после паузы: – Теперь у Ринариона есть вы!
Ответом на это заявление стал новый стон и очередное закатывание глаз. Только Санта отнеслась к моей реакции спокойно и тоже спросила:
– А вы? В смысле, сколько лет вам?
Я непроизвольно поморщилась, ибо с некоторых пор тема возраста воспринималась чуточку болезненно. Сказала помедлив, но честно:
– Двадцать семь.
Собеседница не удивилась и, одарив широкой улыбкой, заключила:
– Прекрасный возраст! Вы с Ринарионом идеально друг другу подходите!
Вот после этого меня отвели в спальню, на тот самый массаж.
Будучи координатором всего действа, Санта, конечно, направилась следом. Некоторое время мы молчали и думали, как понимаю, каждая о своем. Потом я новый вопрос задала:
– А почему мы с вами встречаемся здесь? Просто я вообще-то в покоях Ринара обитаю…
– Покои его величества для посторонних закрыты, – пояснила Санта. – В те комнаты вхожи только помощники и Визо.
Сразу вспомнилась встреча с делегацией храмовниц – ради нее Ринар запрет смягчил. А еще в памяти всплыла застеленная на момент моего появления кровать и огромное неудовольствие, с которым величество вчера в спальню отправлялся.
– Раньше Ринарион редко ночевал у себя, – словно подглядев мысли, пояснила Санта. – Зато в той кровати ни одной женщины не побывало…
Абсурд ситуации заключался в том, что в этот миг я испытала самую неподдельную радость! Но всячески постаралась эту эмоцию скрыть. А Санта оказалась достаточно проницательной, чтобы, выдержав паузу, предложить:
– Если хотите знать о фаворитках и любовницах, я расскажу. Но прежде должна заметить: это уже прошлое, и лично я не вижу никакого смысла в нем копаться.
Первая фраза вызвала живейшее, хоть и очень хмурое, любопытство. Зато вторая… была настолько разумной, что проигнорировать ее я попросту не могла.
Но причиной моего «нет» стало все-таки другое – я не желала культивировать в себе интерес к Ринару. И отдельно – мне жутко не хотелось показывать кому-либо, что интерес этот вообще есть.
Ну а чуть позже, когда все процедуры были закончены, Санта окинула меня долгим взглядом и удовлетворенно кивнула. Пояснила, что завтра утром пришлет мастера, который сделает прическу и макияж. А потом… протянула мне знакомый халат и подарила улыбку, очень похожую на финальную.
Вот тут я сильно напряглась и, взирая на протянутый халат, выдала «глубокомысленное»:
– Мм?..
Санта не поняла и нахмурилась, ее «девочки» тоже. Пришлось вздохнуть и сформулировать доступно:
– А где мои платье и белье?
– Все здесь, – кивнув на расположенное неподалеку кресло, пояснила благодетельница. – Но если не хотите получить сыпь по
