Когда приступ монаршего кашля закончился, пойти на мировую опять-таки не попыталась. Все так же сидела, сверлила и честно силилась понять: какого лешего он повадился будить меня столь неприятным образом?
Ну и еще кое-что: обязательно начинать утро со скандалов? Или я недопоняла и этот мир населяют не люди, а энергетические вампиры?
– С… – начал Ринар, только не агрессивно, а как-то иначе.
Однако я услышать не пожелала. Заявила громко и с выражением:
– С добрым утром! Как спалось?
Король почему-то кивнул, а я застонала, осознав – опять на мою грудь пялится! Нет, ну ему там что, медом намазано?
– Ринар! – окликнула уже жестко. – А в вашем королевстве правил приличия не существует? – И чтобы никаких сомнений не осталось: – Ты можешь во время разговора не на грудь, а в глаза смотреть?
Собеседник очень медленно, с явным трудом перевел взгляд на лицо и еще более медленно кивнул. Сказал хрипло:
– Могу. Но я, знаешь ли, не железный. И если хочешь, чтобы смотрел в глаза, то…
Дальше был жест. Этакий выразительный тычок пальцем, который заставил временно забыть про агрессию и обратить внимание на свой внешний вид. Вернее, взглянуть на собственную грудь и обнаружить тот самый кружевной и абсолютно прозрачный лиф. И покраснеть не то что мгновенно, а с поистине космической скоростью!
Еще очень захотелось взвизгнуть, но этот порыв я сдержала. Резко подхватила одеяло, подтянула его к подбородку и замерла в бешеном желании оказаться как можно дальше. А лучше – исчезнуть вообще!
Только желание это, увы, не сбылось. Я осталась там же, в той же компании. А компания моя еще пару минут пребывала в смятении и шоке. Сидела, таращилась и не могла даже слова сказать.
А потом поднялась из кресла и молча направилась в соседнюю гостиную. Сообщив уже на самом выходе:
– Там женщина от какой-то Санты пришла, и завтрак уже подали.
Чтобы одеться, пришлось для начала сбегать к гардеробной. А все дальнейшие телодвижения совершала уже в ванной – не «личной королевской», а как бы гостевой.
Считая умывание, уложилась минут в десять. Но когда выглянула в первую гостиную, щеки горели так, будто инцидент с сорочкой случился только что.
Выйти в эту гостиную я не рискнула, в том числе потому, что зашнуровать платье самостоятельно было невозможно, а показываться в подобном виде перед Ринаром, да еще после случившегося… Нет. Ни за что!
В итоге я просто выглянула и поманила мнущуюся у входной двери женщину пальцем. О том, что покои монарха – территория запретная, конечно, помнила, но что делать, если иного выхода нет?
Ринар, к моей великой радости, рычать и останавливать не пытался. Просто откинулся на спинку дивана и утомленно прикрыл глаза. А присланная Сантой помощница быстро прошмыгнула ко мне и тут же взялась за дело. Для начала занялась платьем, потом усадила на пуфик и сосредоточилась на волосах.
Все инструменты, начиная от расчесок и заканчивая шпильками, женщина принесла с собой. Комплект косметики в ее чемоданчике, как я поняла, также имелся. Но до мейкапа было далеко… Вспомнив прически здешних леди, я приготовилась просидеть на пуфике вечность и точно нарваться на недовольство Ринариона.
Но Санта знала, кого в королевские покои засылать! Помощница действовала не просто быстро – стремительно!
Прошло не более четверти часа, когда она отложила расчески и выудила из глубин чемодана небольшой флакон и кисточку. Потом скомандовала:
– Глаза!
Я, несмотря на некоторый мандраж, конечно, их закрыла. Еще через миг почувствовала прикосновение кисточки к верхнему веку…
А вот тушь оказалась сухой. В смысле, требовалось добавить немного воды, чтобы получить краску. Зато дальше – несколько взмахов отдельной, особой щеточкой и…
– Все, – выдохнула помощница. – Готово!
Зеркал в гостиной не имелось, пришлось добежать до ванной. И уже там тихонько ахнуть, увидав в отражении… нет, не постороннюю девушку, а себя. Но какую-то очень изысканную и весьма милую.
Высокая прическа придавала образу аристократичность и даже сказочность. А макияж, который ограничился подводкой для глаз и тушью, смотрелся естественно и свежо.
Отдельная прелесть заключалась в том, что тушь оказалась не иссиня-черной, а тоном ближе к коричневому. То есть контраст с
