Да, идти по пустынному дворцу в компании Ринара было неудобно и даже жутко. Отдельным поводом для нервов являлось то, что монарх, вопреки обыкновению, не бежал и свою аристократическую физиономию не кривил.
Он шел рядом – не просто спокойный, а какой-то… совершенно человечный и обыкновенный. При этом давал возможность вертеть головой, разглядывая интерьеры, и ни в чем не обвинял.
Глядя на такого Ринара, я в какой-то момент порадовалась, что не сдержалась. Даже мелькнула ироничная мысль: следовало устроить истерику раньше – в первый день, с самого начала!
А на смену этой пришла другая, куда более серьезная… Вспомнилось, как диктовала письмо, и выводы касательно желания возвратиться в родной мир в памяти всплыли.
Это было не то чтоб странно, но как-то глупо и нелогично. Очень захотелось списать все на метку и прочую магию, только сердце такую инициативу не поддержало. Да и разум вопреки всему шепнул, что никакой ошибки или дурмана нет. Я хочу остаться в мире Ринариона. Действительно хочу!
Вот только… почему?
Новый мимолетный взгляд на короля, и стало совсем неуютно. Просто Ринарион соответствовал моим вкусам от и до. И бог с ней, с внешностью – мужская привлекательность штука весьма относительная. Проблема в том, что теперь, когда он выключил хамство, вкусам соответствовала не только внешность, но и характер.
Более того, даже хамоватость привлекала. Но когда я увидела короля без этого налета, сердце по-настоящему заныло. Казалось, что передо мной тот самый плохиш, который не так уж плох и, как следствие, особенно симпатичен. Этакий бэд бой, готовый перевернуть вселенную для любимой. Этакая мечта, которой меня недавно попрекали.
И что же получается? Я хочу остаться из-за него? Или дело не только в Ринаре?
Или есть что-то еще? Например, эти невероятные пространства? Эти размеренность и неспешность жизни, которых в родном мире быть попросту не может? Или отсутствие постоянного информационного прессинга? А может, нечто, чего осознать пока не могу?
И дополнительный вопрос: а если бы меня привязало не к королю, а к какому-нибудь нищему селянину, я бы тоже любовью к этому миру воспылала? Или…
Увы, но что-то внутри шепнуло: да! Да, Света! Ты бы отреагировала так же! Хуже того – будь на месте Ринара нищий селянин, ты бы уже погрузилась в его проблемы и вспоминала о родном мире только по вечерам. Увы, но есть у нас, у русских женщин, такая особенность – рвать жилы, помогая тем, кто нуждается.
Это осознание стало поводом поежиться и молчаливо поблагодарить Ринариона за то, что главной его проблемой является неспособность изменить своему «дару». Впрочем, если приглядеться, это тоже не шутки. Особенно для человека, обремененного целой толпой любовниц.
Осененная мыслью, я даже собралась величеству посочувствовать, но не успела. Просто в этот момент Ринар толкнул массивную дверь, и мы шагнули в парк невероятных размеров.
Я отлично знала, что идем в храм. Что путь туда будет лежать через парк, секретом опять-таки не являлось. Но когда вдохнула сладкий летний воздух, когда тишина взорвалась щебетом птиц, я охнула и споткнулась. А в следующую секунду едва не завизжала, потому что Ринарион галантно поддержал за локоть.
И тут же спросил:
– Что не так?
Жест был неосознанным, чисто машинальным. Но меня все равно мгновенно бросило в жар! Увы, но этот жар был настолько характерным и сильным, что пришлось поспешно выдернуть локоть и заявить:
– Больше так не делай!
Еще одно «увы» – голос прозвучал не враждебно, а хрипло. И простора для фантазии эта интонация не оставляла.
– Как… – Ринар словно воздухом захлебнулся, но все-таки договорил: – Скажешь.
Тут же отступил и даже в каком-то подобии поклона согнулся.
Этот момент стал дополнительным поводом вспыхнуть и обозвать себя очень нехорошим словом. Потом нацепить на лицо маску фальшивого спокойствия и… притвориться, будто так и надо. Будто ничего особенного или неудобного не произошло!
Зато заморочки из головы выдуло! Да и желание удариться в рефлексию испарилось. Я всецело сосредоточилась на главной из задач – на том, как добраться до храма.
Не уверена, но полагаю, что Ринар мыслил в том же направлении. В общем, остаток пути, отделявший нас от приземистого негармоничного строения, прошел в абсолютном молчании. Мы слушали пение птиц, наслаждались свежим воздухом и полным
