этом храме Фивия по силе вторая. Интересно, не здесь ли зарыта собака продемонстрированной Ринарионом враждебности?
Когда миссия завершилась и мы снова очутились в парке, я вздохнула поглубже и решилась спросить. Но едва открыла рот, отвлеклась на другую, не менее интересную, с моей точки зрения, мысль.
– Ринар, а в этот храм только обитатели дворца ходят?
После недавней перепалки Ринар, кажется, ожидал игнора и молчания. А чем еще объяснить, что король слегка удивился и ответил далеко не сразу?
– Нет. – И после новой паузы: – Двери храма открыты для всех желающих. У нас даже существуют отдельные ворота и отдельный отряд стражи для сопровождения тех, кто направляется в храм. Просто сейчас, потому что вход на территорию дворца временно запрещен, в храме пусто. Когда запрет снимем, ситуация изменится.
Ага. Теперь понятно. В смысле, я уже подумала, что доступ закрыт постоянно, и даже возмутиться хотела. Просто речь о настоящей святыне, а прятать святыни – неправильно. Очень приятно, что его самодурство это понимает.
– А можно еще вопрос? – поспешила воспользоваться ситуацией я. Ну а после утвердительного кивка озвучила: – Фивия. За что ты ее не любишь?
– С чего ты взяла, что не люблю? – хмуро парировал Ринар.
Но я на уловку не купилась. И тут же услышала:
– Тебе кто-нибудь рассказывал про пантеон?
Увы, но нет. О чем я сразу Ринару и сообщила! А он в который раз скривился и, явно проклиная относительно длинную дорогу, принялся объяснять.
– Есть Богиня – она прародительница, мать всех богов. А есть, собственно, боги: покровители плодородия, морей, виноделия, войны и других важных сфер жизни. Согласно легендам и принятой доктрине, младшие боги равны между собой, а Богиня-Мать стоит чуть выше, над ними. Но во все времена обязательно находились те, кто пытался взглянуть на пантеон по-своему. Самое раннее и неприятное из таких явлений – почитатели богини смерти.
Я… не удивилась. Пусть мое знакомство с мировыми религиями и мифологией ограничивалось школьными знаниями и несколькими случайно просмотренными телепередачами, но чего-то такого я и ожидала.
– На данный момент группа ярых фанатиков составляет порядка трех сотен человек, – продолжил Ринарион. – А их верования никак за минувшие столетия не изменились. Они убеждены, что богиня смерти равна самой матери и заслуживает столь же высокого почитания. Но ни духовенство, ни светская власть, причем не только в Накасе, а во всех цивилизованных королевствах, такой взгляд не поддерживают. Почитатели богини смерти пытаются эту ситуацию изменить.
– Как именно? – не удержалась от уточнения я.
– По-разному. Спектр действий довольно велик, от небольших диверсий на празднествах до массовых жертвоприношений.
Все. Я споткнулась в четвертый раз. Просто за эти дни в моей голове сложилась картинка почти утопического благополучия, и массовые жертвоприношения в нее категорически не вписывались.
Ну а Ринар… он опять не поддержал. Зато остановился, дожидаясь, когда обрету равновесие и смогу идти дальше.
Я таки пошла. И несмотря на то что знатоком религий и мифологий по-прежнему не являлась, заметила:
– Жизнь и смерть – две стороны одной монеты.
– Не спорю, – отозвался его величество. – Но разумный человек не может ставить смерть выше жизни. Ведь он рожден для того, чтобы жить.
Нелогичное желание возразить вспыхнуло и тут же погасло. Все верно – смерть весьма важный, но все-таки финальный этап, и именно жизнь является мерилом… ну, собственно, всего.
– Во всех просвещенных королевствах, – продолжил тем временем монарх, – ярые сторонники богини смерти подлежат аресту и, в случае, если участие в преступлениях доказано, четвертованию. А отличают их подкожные узоры на руках и ступнях. Один из таких узоров ты только что видела.
Удивления опять-таки не возникло – смысл преамбулы был слишком прозрачен. Зато появился вопрос…
– Но если Фивия из числа преступников, то что она делает здесь?
– Лария приволокла, – буркнул Ринар.
Очень захотелось поторопить. Засыпать уточняющими вопросами и вообще ускорить. Но правитель Накаса от разговора не бежал, и я сдержалась. Предпочла дождаться, когда пояснит сам.
– Лария нашла ее несколько лет назад где-то в провинции. Привезла сюда и лично ввела в Первый храм. Старуха мотивировала свой поступок тем, что радикальные взгляды Фивии – ошибка юности, и что Фивия давно раскаялась. Наличие магической силы тоже
