Сели в лифт. К счастью, его электроника не была выведена из строя: диверсанты надеялись выбраться отсюда тем же путём.
Два этажа вверх.
Лифт остановился, открылись дверцы.
Ну, господа зелёные нечеловечки, как вам такой сюрприз?
Рванулись вперёд, ускоряясь до предела.
Короткий коридорчик, стеклянные панели, матово-белые стены, мягкий свет со всей поверхности потолка, накрытый ребристой резиной пол.
Удивлённое лицо оглянувшегося парня в текучем, плохо различимом комбинезоне, таком же, какие были на ветриновцах.
Соломин выстрелил из «бизона» с насадкой бесшумного боя.
Во лбу парня расцвели две розочки, он опрокинулся навзничь, отброшенный ударами пуль, выронил из руки пистолет.
Фомин на ходу подхватил этот необычной формы пистолет, опередил Вику, нырнул в дверь отсека, представляющего собой центр управления реактором.
Он увидел небольшой зал, кольцом окружавший колонну операционного контроля, на которой светилась сложная схема реактора. Примерно так же выглядел и зал обычной АЭС, только этот был меньше по размерам и больше походил на рубку фантастического звездолёта. В рабочем режиме операторы, следящие за реактором, должны были сидеть в креслах перед вычурными приборными панелями, над которыми светились объёмные мультивариационные дисплеи компьютеров. В настоящий момент все они лежали в креслах без движения, и Фомин снова остро пожалел, что группа избрала стратегию преследования диверсантов, а не опережения. Жертв можно было избежать.
Зелёных нечеловечков было пятеро. Двое из них в текуче-дымчатых спецкостюмах возились со взрывными устройствами, прикрепляя их к операционной колонне. Ещё двое бегло просматривали какие-то записи в растворах экранов. Пятый «призрак» работал на клавиатуре главного диспетчера, вводя программу запредельного режима. Это была женщина; забрало её шлема было поднято. Именно она, Алина Сергеева, по рассказам ветриновцев – командир какого-то трикстера «приматов», и руководила операцией.
Четверо десантников отреагировали на появление противника одинаково: закрыли забрала шлемов, схватились за оружие.
Но ветриновцы действовали быстрее.
Соломин и Фомин открыли огонь из «бизонов» первыми.
Девятимиллиметровые пули с урановыми сердечниками пробили забрала шлемов у двух десантников, и силы уравнялись.
Десантники тоже открыли стрельбу, но их оружие не было огнестрельным, о чём Фомина предупредили заранее, поэтому он сразу включился в сверхбыстрое маневрирование, отрабатывая приём из арсенала русбоя, называемый «качание маятника». Вот когда ему пригодились навыки рукопашника, воспитанного отечественной боевой системой, которую много лет назад восстановили легендарные мастера единоборств Ознобишин, Кадочников и Грунтовский.
От двух выстрелов – мимо с шипением пролетели невидимые гравитационные разряды – Фомин ушёл, удачно поразив одного из «призраков», и улетел в стену от третьего силового шлепка, едва не превратившего его в блин. Перед глазами всё поплыло, но он всё же успел заметить, как в проёме двери возник текучий полупрозрачный силуэт, сверкнул выстрел из снайперской винтовки, и противник Фомина сунулся носом в пол, получив пулю в затылок.
Движение в зале управления РВС прекратилось.
Вика наконец справилась с Алиной, не дав ей ни разу выстрелить из гравитационного разрядника.
Остальные десантники были убиты или ранены.
Фомина же спас Лось, появившийся в самый нужный момент. Как выяснилось позже, их тройку встретили двое агентов «приматов», поджидавшие своих, легко ранили Шаха, и Лосю с Корнем пришлось какое-то время сражаться в невыгодных условиях, пока они не достали противника меткой стрельбой.
В недрах комплекса завыла сирена.
Фомину помог подняться Соломин.
– Ранен?
– Нет, – прохрипел он, чувствуя себя пропущенным через мясорубку. – Уходим?
– План Б.
– Понятно.
В зал ворвались охранники РВС в пятнистых комбинезонах, вооружённые «калашами».
