разрисовывал красочное объявление «Скорбь Носферона» очень готичными розочками.
– Ребята, не толпимся, проходим в спортзал, будет объявление! – продиралась сквозь стоящих Лина Кимовна. Заметив художества охранного домового, она ринулась в его сторону:
– Что же вы творите, Буян Бухтоярович?! Что это за список такой! Вон стоит живой Воронов, а вы его в список погибших внесли! И завхоз наш тоже живой, не фантазируйте. Откуда здесь столько фамилий, если среди студентов Носферона погибших нет! – отчеканила она над самым ухом домового, который прикинулся, что ничего не слышит. – Безобразие, только и делает, что каркает…
– Огнева, салют прогульщикам! – крикнул Ромка Шнягин. – Ты как, подготовила сочинение на тему: «Что я делал во время нападения светлых?»
– Не поверишь, Ромка, пряталась в шкафу, – Влада оглянулась в поисках Ацкого. Тот стоял в окружении слушателей и в десятый раз громко рассказывал, как удар светлых застал его на свидании уже сразу с тремя девушками. – Короче, они меня между собой делят, а я как почуял – вот неладно! – орал Ацкий, сверкая бинтами на голове. – Не только же домовые могут предсказывать и все такое! Полетел я, причем на высоту самолета, да еще в янве – надо же было убедиться, на ротонды глянуть! И вдруг – БА-БАЦ!!!
– Ац! – позвала Влада, привстав на цыпочки, чтобы выглянуть из-за спин собравшихся вокруг валькера благодарных слушателей.
– Френдзона, блин! – ринулся к ней валькер обниматься. – Я знаешь куда приземлился?! Не поверишь, спикировал в Неву, в самое дно лбом ударился, кратер метров сто! Всплыл – и тебя ринулся искать!
– Врешь ты все, – Влада чуть не расплакалась, потрогав перебинтованную голову валькера. – Врешь, свита, на асфальт ведь рухнул. Что с головой-то?
– Как на собаке все заживет! – отмахнулся радостный валькер, оттаскивая ее в сторону. – Ну, рассказывай…
Ах, как же сейчас хотелось поделиться с Ацким всеми своими приключениями, которые Влада пережила за прошедшие сутки. Рассказать про драку с Анжелой, про пережитое в ротонде, про некроманта и спасение Алекса, наконец! А самое главное – про то, что погибший Бертилов вернется, если она доведет свой план до конца.
– Да я, представь себе, к тем самым упырям Афанасьевым провалилась через крышу, – и это было единственное, в чем Влада честно призналась.
– Вот эт я понимаю, – воспитание несознательной нечисти! Во – френдзона, во-о!! – хохотал валькер, показывая большой палец.
Валькер уселся на ограждение гардероба рядом с ней, и Влада вдруг сделала небольшое открытие. Если раньше Димка Ацкий был просто флиртующим с ней универским повесой, то теперь, после совместно пережитого падения, стал как-то незаметно и неожиданно – другом. Да и звал он ее теперь не развязным словом «сонц», а более приемлемым: «френдзона».
Вампиры сегодняшним утром были настолько буйные, что весь факультет стал похож на свиту Гильса Муранова в самом худшем виде.
– Народ, через год в тайном мире будут другие законы и правила! – кричал Димка Морган. – Светлые объявили нам войну и отменили Канву! Светлые оказались тварями похуже нас, нечисти, а их главный – еще и мертвая тварь!
– Теперь он проиграл, а ответка будет от нас! – вторил ему Игнат. – Не мы войну начинали, но мы ее закончим. И нечисть будет править на земле! Все подняли вверх руки, все-е!!!
Попробовал бы кто-нибудь не поднять – даже Буян Бухтоярович вытянул над собой обе руки, потеряв равновесие и мешком осев на пол, – а по вестибюлю полетел одобрительный свист.
К Владе и Ацкому подвалила Синицина, а за ней Эля, полная переживаний за слегка раненого Янчеса, и Дрина. Все они уселись стайкой на ограждение гардероба, и лавина новостей обрушилась на Владу.
– У меня минус подруга, – с кривоватой улыбочкой вздохнула Синицина. – С Ивлевой было прикольно, а теперь все. Обращенные не по закону вампиры это паршивое зрелище.
– Янчес сказал, что и слава Темнейшему, раз такой исход. Он сказал, что это для Алекса лучше, – но я не очень поняла, – отозвалась Эля.
– Просто неприятно, когда общаешься с кем-то, а потом тебя даже не узнают по телефону, – поморщилась Варя. – Сейчас в кафе нашем сидела, смотрю – открывается дверь, вваливаются Мурановы в полном составе, вместе с Ивлевой. Так она меня даже не узнала.
– Я вот тебя тоже не узнаю… тетенька, вы кто? – ржал неугомонный Ацкий, которому снова не хватало адреналиновых
