налипли какие-то ошметки. Габриэль наклонился тогда ко мне и коснулся моих волос.
Арран говорит:
– Мы принесли тебе новости от Анна-Лизы.
Я почти забыл о ней. Я жду, а сам смотрю на деревья и наблюдаю, как они шевелятся на ветру, как впитывают тепло солнца.
– Она выходит замуж.
Я перевожу взгляд на Аррана, чтобы проверить, не шутит ли он.
– Его зовут Бен. Он фейн.
Интересно, как давно она с ним познакомилась. Хотя я даже не знаю, сколько времени я уже здесь. Сколько времени прошло с тех пор, как не стало Габриэля. Я гляжу на свои руки и думаю о том, какими они кажутся старыми. А вот Арран нисколько не постарел.
– Он американец. Они познакомились в Нью-Йорке. Анна-Лиза переехала туда сразу после того, как отбыла срок в тюрьме. Она просидела в тюрьме год. – Арран умолкает. Я знаю, ему интересно, что я об этом думаю, но мне все равно, меня это не касается. Он продолжает: – Анна-Лиза сообщила, что они поженятся в сентябре. На свадьбу мы не поедем: это церемония для фейнов, ведьмы не приглашены.
Я снова смотрю на деревья, на ручей и вспоминаю, как давным-давно лежал на выступе скалы, поджидая, когда она пройдет из школы, и как мечтал жениться на ней и прожить с ней до конца своих дней. Я уже тогда знал, что это невозможно, но такие мысли приносили мне радость, и я думал и думал о том, как мы будем жить в тихом и спокойном месте, похожем на это, на берегу красивой реки, и как будем счастливы всю оставшуюся жизнь. А теперь она живет в Нью-Йорке и выходит замуж за фейна.
Я говорю Аррану:
– Я бывал в Нью-Йорке. С Габриэлем. Мы пешком шли на вокзал. – И я вспоминаю, как Габриэль затащил меня в какой-то переулок, прижал там к стене и целовал. А потом мы сидели в вокзальном кафе, он рассказывал мне о своей семье, а я потрошил сахарные пакетики – я тогда нервничал, сильно нервничал из-за встречи с Леджер, и Габриэль знал это, и теперь мне кажется, что если я посижу тихо, то снова почувствую его пальцы на своей руке.
Арран вытаскивает из кармана джинсов клочок бумаги.
– Анна-Лиза прислала мне это письмо, в котором сообщает о своей свадьбе и еще кое о чем.
Я смотрю на Аррана и говорю:
– Я был в Нью-Йорке с Габриэлем. Мы там садились на поезд.
– Да, Натан, я знаю, но мне надо сказать тебе еще кое-что. – Арран придвигается ко мне, и я понимаю, что он хочет взять меня за руку или что-то вроде, но с места не двигаюсь. Только говорю:
– По-моему, вам пора. Скоро стемнеет.
– Натан. Я еще не все рассказал тебе об Анна-Лизе.
– Вам пора. Скоро стемнеет. Вы ходите медленно. Заблудитесь в темноте.
– Она родила ребенка. Сына.
– Уходите.
– Его отец ты.
– Арран, пожалуйста.
– Его имя Эдж.
Я трясу головой. Эдж – фамилия моего отца, а еще это название скалы, где мы встречались с Анна-Лизой.
Арран продолжает:
– Пока она сидела в тюрьме, ей не позволяли его видеть, но теперь она забрала его к себе. Она говорит, что обязательно расскажет сыну о его отце. Она хочет, чтобы он знал о тебе.
И я понимаю, что это правда, а еще что для него было бы гораздо лучше никогда не слышать обо мне. Хотя я на его месте обязательно захотел бы узнать, кто мой отец.
Я говорю:
– Пусть расскажет. Пусть расскажет обо всех тех, кого я убил и кому сделал больно. Пусть расскажет о тех, кто умер по моей вине. Только пусть не забудет сказать, что это по ее вине умер его дед. Что это из-за нее мне пришлось убить его. Пусть в точности опишет ему все, что мне пришлось из-за нее сделать.
Арран кивает, и мы еще какое-то время сидим рядом, а потом он говорит:
