«А не слишком ты изменился, старик!» Насколько он вообще способен был сейчас думать. Могила сменил одежду, бороду, зубы… но не лицо. Не его выражение, не глаза.
– Здравствуйте, мистер Слэйд, – учтиво произнес Бродгёрдл и протянул руку.
Руки у него были длинные, зато он нисколько не подался навстречу, тем самым принуждая Тео сделать шаг вперед и тянуться через стол.
– Большая честь для меня, сэр… – Пожимая руку Бродгёрдлу, Тео заметил его взгляд, брошенный на перчатки, и поспешил объяснить: – Пожалуйста, извините… Руки немножко попорчены.
Бродгёрдл слегка улыбнулся:
– Ничего заразного, я надеюсь?
– Ни в коем случае, – ответил Тео, одолевая внезапную дурноту. – Просто вид несколько непрезентабельный.
– Если не помешает вам писать и бумаги сортировать…
– Не помешает, сэр.
Бродгёрдл заулыбался во весь рот, показывая белоснежные зубы.
– Пил говорит, вы сторонник сильного лидерства…
– Так и есть, сэр. Я думаю, Новому Западу нужен сильный лидер. Особенно в нынешние времена!
Тео знал, что говорит правильные слова. Но если его заставят порассуждать… Ему и так уже было плохо от улыбки Бродгёрдла. А эта его манера постукивать по столу – средним пальцем и безымянным, словно телеграмму отбивая на тот свет… Почему Тео до сих пор не развернулся и не сбежал – уму непостижимо.
– Достойное мнение, молодой человек. Позвольте-ка, я задам вам тот же вопрос, что и Пилу, когда его нанимал… Я всем, кто в этом офисе работает, его задаю.
– Конечно, сэр!
– Давайте вообразим, что вы уже наняты. Вот вы идете по коридору… и неожиданно слышите, как некий депутат из числа наших оппонентов делится планами, могущими подорвать наши замыслы. Этот человек вас замечает. И требует дать ему слово молчать обо всем, что вы ненароком подслушали. Ваши действия?
Тео знал: верных ответов немного. Он с облегчением понял, что может употребить во благо свое знание былых привычек Могилы… то есть Бродгёрдла. Кто-нибудь другой, вероятно, оценил бы в молодом сотруднике приверженность чести, но только не он. Уилки Грэйвз предпочитал хитрость и выгоду.
– Если бы с меня потребовали слово, – сказал Тео, – я бы его дал. А после сразу пошел бы к вам и все рассказал. Если бы тот депутат кинул предъяву, я бы ответил: сам за языком последи! Болтаешь во всеуслышание и потом еще слово какое-то требуешь! В смысле, вежливо сказал бы, корректно…
Нависшие брови Бродгёрдла поползли вверх. Он слегка улыбнулся и некоторое время молчал.
– Неплохо сказано, – проговорил он затем.
Тео сперва обрадовался похвале, потом его едва не стошнило – из-за нее же. Пил с облегчением переступил с ноги на ногу.
– Работа в Палате, – продолжал Бродгёрдл, – на каждом шагу влечет за собой этический выбор. Нужно для начала решить, кому принадлежит твоя верность… и поменьше бояться руки запачкать.
– Понимаю, сэр, – сказал Тео. – Вы очень понятно все объяснили.
Бродгёрдл напоследок окинул его оценивающим взглядом. Повернулся к Пилу, слегка кивнул.
– Идемте в приемную, мистер Слэйд, – сказал секретарь.
– Спасибо, что уделили время, сэр, – поклонился Тео.
Бродгёрдл ответил кивком и снова отвернулся к окну…
– Мистер Слэйд, по поводу работы я свяжусь с вами по почте, – выйдя в приемную, сказал Пил. Сел за стол, пододвинул чистый лист бумаги. – Я верно вас понял – Южное отделение, до востребования?
– Верно.
– Спасибо, что заглянули.
– Взаимно…
Тео так трясло, что он и это-то еле выдавил. Ноги кое-как вынесли его за дверь… коридором, вниз по лестнице… мимо колонн к главному входу. Пересекая лужайку, он попытался стянуть перчатки, но не сумел: руки так вспотели, что перчатки приклеились. Тео яростно затряс руками, словно они его жгли. Наконец ему удалось сдернуть перчатки, вывернув наизнанку. Он шел нетвердой походкой, слегка удивляясь про себя, что остался в живых…
