– Еще чего! – с жаром возразил Винни. – Я же не даром пятицентовик хочу, а за работу! Я могу записки таскать, я услышу такое, чего никто другой не услышит… могу за кем угодно следить, вот. Сказано же – меня не видно, не слышно!
– Договорились, – ответил Тео. – Только учти: пятицентовик – и баста. Даже если каша заварится крутая… а она может. Без торговли, понял?
Винни опустил глаза, пытаясь скрыть ликование. Пятицентовик в день – это же три раза поесть и еще на ботиночки отложить можно!
– Крутая работа – это по мне, – пробормотал он. – Особенно если молочка за вредность подкинут…
– Я сказал – без торговли!
– Ну ладно.
– Что ж, по рукам, и не забывай: у нас сделка!
– Заметано, – пообещал Винни.
– Заметано. Послушаем, что там у тебя… Знаешь, как мы поступим? Я сейчас пойду прямо, а ты обежишь квартал и минут через пять стукнешь в дверь дома тридцать четыре. Я тебя представлю нашей миссис Клэй. Тут и поглядим, на что ты годишься… Миссис Клэй понятия не имеет, чем я в парламенте занимаюсь, сечешь?
Винни кивнул.
– Я для ее же блага ничего ей не говорю, – продолжал Тео. – Бедняжка и так вся извелась. Она думает, я целыми днями случайного заработка ищу, примерно как ты. Пусть так и думает, хорошо?
При виде неописуемо грязного и оборванного Винни миссис Клэй только руками всплеснула. И далее знай хлопала глазами, пока Тео объяснял ей, кто этот парнишка и как они познакомились в толпе возле Палаты. То есть она, конечно, и раньше встречала на улицах маленьких беспризорников, но дела с ними не имела ни разу. И пребывала в убеждении, что этих ребятишек прижали временные обстоятельства.
Она слушала объяснения Тео, рассеянно кивая. Потом спросила:
– Где же ты ночуешь, Винни?
– Да так, знаете… Где придется.
Экономка нахмурилась:
– А родители твои где?
Тео незаметно закатил глаза. Сколько он в своей жизни выслушал таких же никчемных вопросов! Винни поерзал на месте.
– Где папаня – не знаю… А маманя… это… в ституции живет.
– Где?..
– В ституции.
– Как-как ты сказал?
– В ституции, – повторил Винни, маясь и разглядывая свои босые ступни.
Тео подтолкнул его к кухонному стулу и сел рядом.
– Я всегда думал, за что в институции отправляют? – пояснил он ради миссис Клэй. – Обычно за то, что не к месту разболтался, не к месту промолчал, был слишком глупым или не по делу упрямился… Короче, вел себя по-людски, только в неподходящей компании. Вот тебя на перевоспитание и забирают.
– Так и есть, – подтвердил Винни.
Он скрестил руки на груди и надулся, только в глазах, устремленных на Тео, мерцала тайная благодарность.
Миссис Клэй, бледная, опустилась на стул:
– Ясно… понятно… Ты приходи сюда, Винни, если однажды проголодаешься…
Ее снедало смутное чувство неадекватности подобного милосердия, но предложение бо?льшего наверняка влекло за собой немалые сложности; было похоже, что проблема требовала обдумывания, долгого и нелегкого. Открыв хлебницу, она вытащила булку с коринкой, нарезала, вместе с маслом выставила на стол.
Разговор тем временем продолжался.
– Винни хочет помочь нам, – сказал Тео. – Для начала он обещал рассказать то, что ему удалось выяснить о сделке Шадрака с Бродгёрдлом!
Напоминание Тео, а пуще того хлеб с маслом отвлекли Винни от грустных размышлений об институциях и институтках. Он выпрямился на стуле:
– У Бродгёрдла книга есть. Вот. Он хотел ее Шадраку отдать.
