– Почти, – ответила София.
Ей было очень не по себе.
Эррол криво улыбнулся:
– Звучит весьма ободряюще. – И повел коня вперед под уздцы. – Ладно, я первым. За мной Златопрут и София, потом Розмари с арбалетом!
– Только помните, у каждого шипа на кончике яд! – предостерегла Розмари. – И его там достаточно, чтобы убить взрослого мужчину. Я сама такое видела. Так что ни под каким видом не дотрагивайтесь до шипоносцев!
Конь Эррола ступал по иссохшей земле. Черный мох впереди был пышным и влажным, словно его подпитывала незримая сырость. Два рослых шипоносца образовывали природную арку, словно приглашавшую войти. Колючки на черных стволах были длиной с руку Софии от локтя до пальцев, сучья, усеянные шипами чуть меньшего калибра, колебались на ветерке.
Эррол решительно направил коня под арку ветвей. Сенека вздрогнул, шарахнулся. Эррол даже помедлил, ожидая, чтобы налетел вихрь. Ничего не случилось. Сокольничий оглянулся через плечо:
– Похоже, София, ты была права. Покамест, во всяком случае!
Златопрут и Розмари последовали за ними. Копыта коней беззвучно погружались в пышный мох. София только успевала крутить головой: зрелище завораживало помимо воли. Теперь она видела, что у деревьев была тонкая, почти прозрачная листва; она шелестела, словно бумага. Ветви на удивление изящными дугами выгибались наружу и вверх. По колючим стволам карабкались ползучие лианы, усеянные цветами, похожими на пурпурные губки. Они тихонько расправлялись и сокращались, словно дыша. Высоко над головой на ветке торчком стоял длинный светящийся червяк. Он сгибался и разгибался, рисуя в воздухе медленные восьмерки.
София расслышала негромкое жужжание под ногами, нагнулась и различила вереницу блестяще-черных жучков, спешивших к земляной норке. Взрытая ими почва выглядела темной и жирной. И притом куда более влажной, чем земля Папских государств, оставшаяся позади.
Девочка нахмурилась, силясь понять, как вообще такое возможно. Две эпохи лежали бок о бок, дождя им доставалось наверняка поровну, однако здесь все выглядело так, будто дождь проливался ежедневно! Тут в памяти Софии всплыло сходное чудо. Она вспомнила землю, продолжавшую хранить тепло, хотя воздух кругом оставался холодным. Девочка ахнула, затаила дыхание.
Эррол резко повернулся в седле:
– Что случилось?
– Ничего. Я просто… вроде кое-что поняла…
Он молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
– Я, кажется, кое-что поняла про Темную эпоху, – сказала София. – Прошлым летом в Пустошах мы набрели на эпоху из будущего… там почва искусственная была. Она даже в холодном месте теплая оставалась. Воду подогревала… И она особым образом проращивала семена, изменяя растения. Я и подумала…
А что, если в Темной эпохе тоже всякой искусственной всячины полно? То-то Златопрут и не может с ней говорить.
Она почувствовала, как Вещая напряглась всем телом.
– Да, – сказала Златопрут. – Конечно! Сделанное человеком неспособно услышать меня, неспособно ответить.
Эррол ошалело озирался вокруг:
– Невозможно! Чтобы люди сотворили подобное?..
– Ничего не невозможно, – ответила Златопрут. – Я слышала, что в некоторых грядущих эпохах изменение живых существ или даже изобретение новых – дело не такое уж неслыханное… Но чтобы целую эпоху ими населить? Такое вообразить и впрямь нелегко! – София почувствовала движение: Вещая покачала головой. – Выдающееся достижение!
– Но ведь Темная эпоха явилась не из будущего, а из далекого прошлого! – заспорила Розмари.
– Откуда ты знаешь? – София подумала о ботанике Мартине и его опытах с почвой: надо будет изловчиться и прихватить для него образец. – Может, жители Папских государств приняли ее за древнюю, потому что она так чудовищно выглядит?
– Ну-у… не исключено. – Розмари мотнула головой. – Как по мне, кто бы ее ни создал, человек или Господь, это все равно сплошное надругательство над естеством!
– Согласен, – отозвался Эррол и направил коня вперед.
– А я думаю, тут довольно красиво, – пробормотала София.
Про себя она уже прикидывала вероятности. Каково-то приходилось климу – быть одновременно искусственным и живым?
