Разумным и неразумным?.. Быть может, люди этой эпохи сумели ко всему приспособиться. Точно так же, как в Передовой эпохе с ее ледниками и страшными морозами придумали греющуюся почву.
Путники углубились в лес уже ярдов на двести, когда Розмари их остановила.
– Посмотрите назад, – сказала она. – Видите? Они стоят у границы.
Златопрут осторожно развернула коня на узкой тропинке, избегая плакучих ветвей шипоносцев. София различила вдалеке золотой блеск. Один из преследователей что-то кричал в чащу, резко и громко.
– Что он говорит? – спросила София.
– Он полагает, что мы – колдуны, живущие в Темной эпохе. Желает нам скорейшей встречи с нашим творцом, – криво улыбнулся Эррол. – Выдает желаемое за действительное!.. Но раз уж мы на самом деле не колдуны, позволительно задать вопрос! Допустим, какое-то время мы сможем безбедно двигаться на восток… Вот только где пути в Авзентинию? Как мы собираемся их искать?
– Одна идея у меня была, – сказала София. – Карта, помнится, посылала меня в Лабиринт Заемных Воспоминаний…
– Угу, – ответил Эррол. – Ценнейший совет!
Она улыбнулась:
– Если на то пошло, я не единожды видела и дорогу на восток, в Муртию, и путь в Авзентинию. Я десятки раз там проходила… В карте Кабезы де Кабры.
– И думаешь, что могла бы нас провести? Несмотря даже на то, что сейчас мы в другой эпохе?
– Совершенно верно. Я чувствую, в каком именно месте мы находимся.
София представила борющиеся эпохи в виде сопряженных слоев карты памяти. Вообразила себя внутри металлической карты Темной эпохи. Всмотрелась сквозь рукотворный пейзаж в глиняный слой, лежавший внизу.
– Отлично, репеёк, – сказал Эррол. – Я буду пока держать на восток. Предупреди меня, когда придет пора менять направление!
Тени мало-помалу становились длиннее. Путники медленно продвигались вперед, выбирая прогалины в зарослях шипоносцев. С неба все так же палило солнце, но в лесу было прохладно. Тихий шорох листвы и временами жужжание черных жучков навевали обманчивое спокойствие.
София ждала, что вот-вот налетят четырехкрылы. Она при любой возможности наблюдала за небом, но монстры не появлялись. Ища в заемных воспоминаниях Кабезы де Кабры знакомые тропки, какой-то частью сознания она так и этак пыталась осмыслить слова с авзентинийской карты. «А пройдешь – снова сделаешь выбор: отстоять ли мираж?» Под лабиринтом наверняка подразумевалась карта шерифа. Путеводные способности самой Софии выглядели несколько сомнительнее. Но что касалось «миража»… Что имелось в виду и как Софии следовало это защищать – она не имела никакого понятия. Будет ли «мираж» иллюзией безопасности? Кусочком Авзентинии, куда они устремятся? А может, «мираж» уже существовал повсюду кругом: целый клим казался живым, но таковым не являлся. Ну и как прикажете его защищать?
– Стойте, – прошептал Эррол, останавливая коня. Он уже держал в руке меч, вытащенный из ножен.
София вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что там, впереди. И увидела четырехкрыла, лежавшего непосредственно на тропе. Тварь свернулась под корнями шипоносца. С ближайших шипов капала молочная жидкость, ею же был вымазан и клюв четырехкрыла. Чудовище приподняло голову и хрипло прокричало, но не очень громко, вполсилы. Потом сунуло голову под крыло, словно собираясь поспать.
Эррол наблюдал за птицей, не двигаясь с места. Затем медленно повел всех правее, обходя четырехкрыла как можно дальше.
Когда страшилище осталось далеко позади, София обратилась к Златопрут:
– Оно что, отравилось?
– По-моему, просто нализалось допьяна, – ответил Эррол, сдерживая смешок.
– Четырехкрылы гнездятся на шипоносцах, – вставила Розмари. – Колючки не ядовиты для них.
– Значит, оно пило сок дерева, – сказала Вещая.
Кажется, теперь стало понятно, почему внутри Темной эпохи они не слышали криков четырехкрылов. Здесь, у себя дома, где изобиловал млечный сок шипоносцев, твари были постоянно сыты и наполовину пьяны. София снова испытала благоговейный ужас при мысли, что люди оказались способны создать целый мир. Да еще такой самодостаточный! Лес, защищавшийся от чужаков… деревья, что кормили живших на них птиц… почву, дававшую влагу и пропитание деревьям и мхам!
Солнце уже клонилось к горизонту, когда, по прикидкам Софии, они добрались до места, где прежде стояла Муртия. Здесь они взобрались на пригорок, где шипоносцы были невысоки и росли редко. Разглядывая с вершины темный пейзаж, Розмари
