раскатывать свои катушки, прокладывая связь параллельно дороге в 50—100 метрах от нее в лесу.
Пока связисты занимались широкополосной сетью (блин, тьфу, связью, конечно, и не широкополосной), все ждали, потому что вывод танков на засаду нужно делать сюрпризом для супротивника. А эти гаджеты грохочут, как пустые бочки с горы, вот и надо дождаться связи, потом отмашки от разведки, если все тихо, потом можно это оборудование выкатывать на исходные.
И в ожидании проводим предбоевую подготовку бойцов, с пехотой говорю я:
– Запомните, немецкие танки будут в походном положении, так как эти железяки жрут много бензина, у них сзади должны быть бочки с бензином или канистры, а эти финтифлюшки горят даже от винтовки или карабина. Стреляете по таким резервуарам, кто подожжет танк, получит премию, как только фашистня полезет из своих коробок, мочите их, ни один не должен дойти до наших танков. Знаете же, из БТ и обзор не очень, и горит он на раз-два, поэтому и прошу, и приказываю – прикройте танкистов, а они прикроют вас.
В это время танкистов БТ и броневиков БА инструктировали Абдиев с Нечипоренкой (опытные танкожоги):
– Начинаем с самых опасных Pz Kpfw IV, у них и пушка помощней, и броня потолще, потому у каждого свой участок огня, но если, скажем, у одного на линии три четверки, а у другого ни одного, помогите. После четверок надо бить Pz Kpfw III, когда кончатся и трешки и четверки, потом можно приняться и за двойки и единички. А их и ногами запинать можно, главное, сперва разгромить четверки и тройки.
Пока мы трындим, связисты докладывают, что связь готова и телефон ждет в импровизированном НП, стереотрубы нет, ее роль будут выполнять с дерева снайперы Никодимов и сибирский поляк (еще и кого-нибудь посимпатичней выцеливать). Ну и с дерева кричать о течении боя мне в НП. Кстати, из взвода разведки убрано секретное оружие, Мамбеткулов, ну очень оригинальный ариец получается из него, потому он будет со мной в НП в роли связного. Грузовики и повозки с имуществом с остальными бойцами да пленными немцами стоят в укромном месте в двух километрах от места боя. И саперы где-то свои подляны готовят, жаль, из-за радиомолчания синхронности с ними не получится, ну и на фиг, зачем нам дешевые эффекты?
Оба «Т-26» отведены на 500–800 метров от места засады, вправо от нашей лежащей буквы Г, там как раз и без наших стояли три двадцать шестерки, разбитые немцами при бомбежке. Затем немцы отодвинули их на обочину, вот к ним пристроились и наши «Т-26». Пулеметами с ними поделился старший их брат бронтозавр «Т-28» (типа они тоже разбиты). То есть справа нас прикроют два двадцать шестых и «косилка». Кстати, «косилку» чуть защитили, перед лобовым стеклом поставили бронелист с прорезями (не нюхом же ее вести), как дверь на петлях, в походном положении бронелист лежит на капоте, в бою водитель веревкой его поднимает и фиксирует, а пулеметчику тоже присобачили бронелист с прорезями, что-то типа четырехместного щитка станкового «максима».
Звонок от разведки, дорога пуста, технику на исходные. Танки и броники замаскированы деревцами и ветками, гррр – начинают работать двигатели, и все бронемашины занимают исходные позиции. Бойцы так же начинают занимать позиции за деревьями и т. д. Проходит минут 10–15 и все готово, моторы заглушены, все мы готовы отыметь немцев и в хвост и в гриву, ну и под хвост тоже.
Все, теперь остается ждать, и тут по дороге идет колонна в сторону Минска, но там 10–12 грузовиков под охраной двух ганомагов и четырех мотоциклов, фу, это для нас мелкая рыбешка. Сидим, ждем, спешить нам некуда, время час дня, все заранее поели, отход на 10 часов вечера (ночи), подъедет колонна послаще, долбанем, а нет, так и нечего БК тратить. Опять идет колонна, но это тоже не то, штук пятнадцать повозок, пусть валит немчура, ждем, покуривая, попиваем воду, кто-то грызет галеты, кто-то сухари; кто-то вспоминает маму, кто-то любимую. К последним отношусь и я, где ж Машундра моя, наверно, обыскалась меня на пляже, и давно рванула в свой родной Кингисепп, че ж на берегу моря без меня отсвечивать.
Противно верещит зуммер телефона (офигеть, но это бесполезное ископаемое тоже телефон, в отличие от самсунгов и айфонов), и я поднимаю трубку:
– Командир, шар в лузе, на вас двигаются двадцать четыре шкафа и десять буфетов, четыре четырехстворчатых шкафа и восемь трехстворчатых, остальные так первые и вторые шифоньерки. С ними шесть тумбочек и три гроба. Как понял?
– Вас понял Онищ, оставайтесь на месте, затаитесь, чуть что звоните. Отбой.
– Командиры, к нам едут четыре Pz Kpfw IV, восемь Pz Kpfw III и двенадцать мелких немецких сейфов на гусеницах, кроме того, десять грузовиков, три гавномага и шесть мотоциклов. Предполагаю, что это техники, запчасти, горючка и другие приложения к журналу «Сельская молодежь». Всем приготовиться, всем к бою. Первыми начинают правые («КВ» первый с трешкой), затем левые («КВ» второй и «Т-28»). Сигнал для правых выстрел из пистолета, сигнал для левых красная ракета – ракетницу отжали у колбасников, с четырьмя ракетами, и все красные, блин…
Все, затаившись, ждем, из-за поворота показывается колонна, впереди бодро и горделиво попирает землю Pz Kpfw IV, за ним вперемежку с грузовиками остальная колонна. У нас никто не дышит (ну, как не дышит, дышит, конечно, но молча), немцы едут с
