Я заменила ремни, масло и свечи зажигания, а теперь молилась, чтобы при запуске он в буквальном смысле не оторвал уплотнительное кольцо или часть моей руки. Я, как безумная, широко улыбнулась, когда дизельный движок взревел и заработал. Но откуда-то выползло облако чёрного дыма, и я услышала, что мотор начал глохнуть.
– Дурацкий бесполезный кусок дерьма! – крикнула я. Звук мотора сначала стал прерывистым, а затем двигатель и вовсе заглох, перед смертью оглушительно чихнув и тем самым заглушив наихудшее из моих проклятий.
– Приятно видеть, что некоторые вещи, например, твой от рождения спокойный характер, никогда не меняются. – Я подняла голову и увидела своего деда, стоящего в дверном проёме и явно приятно удивлённого. – Я подумал, что стоит зайти повидаться с любимой внучкой, – сказал Попс, подмигнув мне.
В свои восемьдесят два Ной Грэхем являлся своего рода Робертом Редфордом [75] в сообществе оборотней Аляски. У него всё ещё были густые седые волосы и сине-зелёные глаза, которые унаследовал Купер. Ему с натяжкой можно было дать шестьдесят, что являлось одним из преимуществ бытия оборотнем. Наши тела упруги из-за постоянного обращения и большого количества коллагена. Пока мы продолжаем регулярно пользоваться солнцезащитным кремом, мы можем выглядеть довольно молодо и в свои золотые годы.
Но мы старели, как и все остальные. В прошлом году у Попса случился приступ, который доктор Модер назвала «неопасным для жизни», но он до чёртиков напугал нас всех. Мы все бесстыдно нянчились с дедом, как с ребёнком, что, в свою очередь, возмущало его независимую душу. Наконец, он взорвался и вылил на мою тётю Мэйси около литра куриной лапши. Именно тогда я и поняла, что ему становится лучше.
У нас с Попсом всегда были близкие отношения. Большинство девочек доверялись своим матерям, когда переживали о контрольной работе или злились на друзей… или испытывали странные новые ощущения от изменений в своём теле. Я же во всём полагалась на дедушку. Купер с Самсоном бегали к нему со своими проблемами, и я догадалась, что могу делать то же самое. До сих пор, за редким исключением, случившимся, когда дедушка учил меня надевать бюстгальтер, всё складывалось неплохо.
Я поцеловала его в щёку.
– Не позволяй своим остальным пятерым внучкам слышать, что ты так говоришь.
Он пожал плечами и вскочил на сиденье сломанного трактора-косилки.
– Ну, вы все в некотором роде мои любимые.
– Хорошо выкрутился, Попс, – усмехнулась я, протягивая ему пакетик его излюбленных леденцов.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я думал, мы договорились, что ты не будешь начинать каждый разговор с этих слов, – напомнил он, приподняв седую бровь.
– По привычке.
– Я в порядке, – сказал он, мягко теребя мои волосы. – Как идут поиски нового грузовика?
– Застопорились, – сообщила я. – Это плохой каламбур.
– А знаешь, мне нравятся плохие каламбуры.
Я усмехнулась.
– У меня не было времени искать другой. К счастью, я не часто покидаю долину, разве что в Гранди иногда езжу. Но туда я могу и добежать, поэтому ничего страшного в этом нет.
– Да, я знаю, – тихо произнёс он. – Чуть раньше я видел твою тётю Билли. Кажется, у неё сегодня хороший день. Она играла в «лего» с Полом и Ронни.
– Но думала, что это Эли с Купером, верно? – уточнила я.
– Возможно, – кивнул он. – Но она была счастлива и улыбалась. И сейчас нам стоит быть благодарными за то, что у неё бывают такие дни. Алисия попросила меня ещё раз сказать тебе спасибо за то, что ты посылаешь тётушек помогать ей по вечерам, пока она купает мальчиков и укладывает их в постель. Она говорит, этим ты ей очень помогла.
Я пожала плечами.
– Именно поэтому мы здесь. Никто не должен в одиночку нести на плечах такую ответственность. – Попс ухмыльнулся мне. – А ну, цыц! Мы говорим не обо мне!
– Алисия также упомянула, что пару дней назад ты ходила на свидание с её братом.
– А сейчас мы собираемся перемыть друг другу кости, Попс? – В ответ он одарил меня уничижительным взглядом, поэтому я вздохнула и созналась: – Да, я ходила на свидание с Клэем. И это было здорово.
– И ты говоришь об этом, будто о плановом визите к стоматологу.