этого чудовища, лишившего человечество будущего. Враги директора были врагами Тарефа.
Манфорд высоко сидел на плечах Анари Айдахо – прекрасная цель, возвышающаяся над окружающей толпой. С мастером меча Тареф не справился бы, даже если бы использовал свой драгоценный кинжал из зуба червя, но он знал, что в толпе ни у кого нет щита. Батлерианцы презирали технику, глупо рассчитывая на то, что их защитит вера.
Тареф не готовил план, не разрабатывал пути к отступлению. Он просто действовал. Его руки уже обагрила кровь тысяч людей с тех кораблей, что он вывел из строя. И, однако, этот один человек значил больше, чем все остальные.
Тареф достал пистолет Маула, прицелился и выстрелил.
Пуля ударила Манфорду в голову, разбила череп и обдала потрясенных последователей мозгом и кровью. Вождь батлерианцев запрокинулся на спину, безногое тело вывалилось из кожаной подвески, державшей его на плечах мастера меча.
На улицах вдруг стало тихо. Все взгляды были устремлены на марширующих батлерианцев. Пружинный механизм пистолета Маула щелкнул тихо.
Манфорд упал на землю. Он еще дергался, но явно был мертв. Мастер меча закричала.
Тареф бросил оружие и растворился в толпе. Сознание того, что он сделал, ошеломило его, но он заставлял себя идти. К счастью, пыльный пустынный костюм на улицах был самой обычной одеждой. Он слышал крики. Люди были потрясены, пришли в отчаяние, и, глядя на лица, он подражал их выражению, притворяясь, что нашаривает кинжал.
Мастер меча подняла безногое тело и убежала, унося Манфорда Торондо, словно безжизненную куклу. Орущие батлерианцы не могли понять, кто стрелял в их вождя. Некоторые инопланетяне даже отдавали за мертвого воду: по их щекам текли слезы.
Тареф не стал наблюдать дальше, скрылся под навесом и ушел, зная, что директор Венпорт наградит его щедрее, чем если бы он привел сотню энергичных добровольцев.
Он решил воспользоваться кредитной линией «Венхолдз», чтобы хорошо поесть и снять комнату. И улететь на следующем корабле.
Когда Тареф явился в административную башню на Колхаре без обещанных добровольцев, директор Венпорт был разочарован.
– Никто не захотел присоединиться к нам? Ты не смог уговорить ни одного жителя пустыни?
Тареф едва сдерживался.
– Возможно, добровольцы вам вообще не понадобятся. – Он выпалил: – Я убил на Арракисе Манфорда Торондо!
Это утверждение словно остановило время. Драйго Роджет повернулся к нему, недоверчиво подняв брови. Директор выпрямился за своим столом.
– Что?!
Тареф часто дышал.
– Я встретил в Арракис-Сити его и мастера меча. Не знаю, зачем они там появились, но я помнил ваши приказы. У меня был пистолет Маула, и я прострелил вождю батлерианцев голову. Я видел, как он упал. Он мертв, директор Венпорт.
Джозеф Венпорт, стремясь скрыть волнение, посмотрел на Драйго.
– Он не обманывает, ментат?
– Я не узнающий правду, сэр, но постараюсь как можно быстрее проверить это.
– Я видел это собственными глазами, директор, – настаивал Тареф. – Ему снесло половину головы, его мозги выплеснулись на окружающих и на землю. Он мертв – никаких сомнений.
Венпорт заулыбался.
– Если ты прав, это означает почти полное поражение батлерианцев. Без своего полувождя варвары разбегутся, как крысы. – Директор Венпорт в один шаг преодолел расстояние до Тарефа и обнял его за плечи. – Молодчина!
Угроза действует только в том случае, если тот, кому угрожают, верит, что ее могут осуществить.
Для Преподобной Матери это было неподходящее время, чтобы готовиться к смерти.
До нынешнего кризиса Ракелла, несмотря на свой преклонный возраст, пребывала во вполне добром здравии, а сейчас, всего год спустя, чувствовала себя на несколько десятилетий старше. Горе, отчаяние и стресс из-за организации новой школы Ордена сестер на другой планете сказались бы и на более молодой женщине.
Чтобы подкрепить силы, она постоянно принимала меланж, который, как и другие лекарства, поставляла «Венхолдз», но они быстро переставали действовать. Даже меланж только продлевал ее жизнь – так можно туго натягивать резину. И теперь линия ее
