мечтах Лиллис.
Тареф не мог не понимать, что их мечты далеки от дел, которые поручал им директор Венпорт. Он и его товарищи не искали корни своей культуры и не исследовали экзотические места, о чем могли бы рассказать на Арракисе. Напротив, они уничтожали корабли конкурентов и убивали людей независимо от того, виновны те были или нет. А Венпорт щедро вознаграждал их за это.
Это было совсем не то, чего они ожидали, и определенно не то, что Венпорт обещал им, уговаривая вместе с ним принять участие в великом приключении…
Когда, выполнив очередную миссию, на Колхар вернулась Лиллис, Тареф поспешил встретиться с ней. Он очень обрадовался, узнав о ее возвращении. День был серый и ветреный. Холодные капли дождя и хлопья снега сыпались с неба, падали на лица, когда они вышли наружу из теплых помещений. Посмотрев на Лиллис, Тареф увидел, что она несчастна; она дрожала и не поднимала глаз.
– Здесь так холодно, Тареф, – сказала она. – Везде холодно по сравнению с домом. И от влаги в воздухе трудно дышать. Так много воды… – Глаза у нее по-прежнему были голубые от постоянного потребления меланжа. – У них есть такое слово – утонуть. Это когда человек погружается в воду и она заполняет его легкие.
Тареф попытался добавить в голос воодушевления.
– Не забывай: мы на другой планете. Я думал, ты, как и я, хочешь улететь с Арракиса. Однажды мы вместе отправимся на Каладан и увидим океаны.
Лиллис вытянула руку ладонью кверху, и рука задрожала под каплями дождя.
– Я не хочу видеть все это, больше не хочу. Я лучше вернулась бы… домой.
Сердце Тарефа устремилось к ней.
– Если ты действительно этого хочешь, я устрою тебе возвращение на Арракис. Директор Венпорт сказал, что я могу просить о любом вознаграждении. Возвращайся в наш сиетч – тогда ты будешь счастлива?
Лиллис вздохнула.
– Я чувствую себя как птенец ястреба, которого забрали из гнезда. Такой птенец даже если вернется, стая его не примет. Птенцы его убьют.
Он не знал, как ей помочь.
– Я туда ездил, – сказал он. – Пустыня покажется тебе совсем другой.
– Вся Вселенная для меня теперь другая, Тареф. – В ее голосе слышалась безнадежность. – Исчезли мечты. И дома не стало. Осталось только это… – Она посмотрела на серое небо, набрала на ладонь мокрого снега. – А мне это не нужно.
На другое утро Тареф вышел из казармы и увидел Лиллис на земле у здания; она лежала навзничь, раскинув руки. И не двигалась.
Тареф бросился к ней, схватил за плечи, прижал к себе ее голову. Он шептал ее имя, и по его щекам катились слезы. Глаза Лиллис были открыты, но их покрывал тонкий слой снега. В ее теле не осталось тепла. Ночью она просто легла на землю и
Тареф застонал, прижимая к себе ее застывшее неподвижное тело, раскачиваясь с ним. Лиллис никогда не вернется к дюнам. Она погибла далеко от дома, вдали от солнечного света и золотых песков, острого запаха меланжа и величественных песчаных червей.
Шурко и Ваддоч погибли, выполняя свои задания, а теперь ушла и Лиллис, просто сломалась. Он вернулся бы вместе с ней на Арракис, сопровождал бы ее до самого сиетча или куда бы она захотела – но теперь было поздно. Он прижимал к себе мертвую Лиллис, шел снег, и Тареф ощущал нестерпимый холод.
Он пойдет к директору Венпорту, потребует возвращения на Арракис, возьмет воду Лиллис и доставит ее племени, как должен был бы отвезти в сиетч воду Шурко и Ваддича. Таков обычай пустыни.
Так он хоть отчасти поможет Лиллис вернуться домой. Домой…
Позже в тот же день свертывающий пространство корабль доставил поразительную новость с Салусы Секундус: Манфорд Торондо жив и здоров, он только что появился при императорском дворе. И, что еще хуже, убедил императора взять в свои руки операции с пряностью на Арракисе.
Директор Венпорт не знал, что в этом сообщении его встревожило больше всего.
Полу-Манфорд каким-то образом пережил покушение на Арракисе и не получил ни царапины. Молодого Тарефа легко обманули, остальных разведчиков тоже.
Джозеф дивился тому, что не узнал об этом раньше. Его агенты давно работали на Лампадасе, некоторые годами незаметно
