пропасть между людьми и мыслящими машинами. После без малого двух прожитых столетий дорого ли он ценил личное выживание? Не стоило ли подумать о наследии, вместо того чтобы любыми путями продлевать жизнь?
Каковы бы ни были опасности, ответ казался ему очевидным.
Манфорд Торондо решительно вел человечество к новым темным векам, и Гилберт на словах поддерживал его, чтобы самому не попасть в опасное положение. Но своим бездействием он помогал фанатикам в их разрушительной деятельности. Без колебания произнеся слова этой новой клятвы, он будет потворствовать экстремизму, даже продвигать его.
– Ты слишком долго молчишь, – продолжал Эразм. – Это говорит о том, что ты встревожен.
– Да, я встревожен, отец, и мне предстоит принять важное решение. Важнейшее.
Группа священника Хариана прибыла на несколько дней позже, чем ожидал Гилберт. Поскольку батлерианцы настаивали на передвижении по земле, не желая использовать самолет, ехали они медленно, особенно когда добрались до опасной местности в окрестностях школы. Дорога через болота была намеренно кружной, чтобы затруднить путешествие.
Хариан подошел к высокой стене в сопровождении шести батлерианцев; все они были высокомерны и полны жажды действовать. Увидев их, Элис Кэрролл открыла ворота, хотя директору о них пока не сообщили. Группа учеников-батлерианцев, включая Элис, официально приветствовала делегацию.
Шпионские глазки Эразма предупредили Гилберта еще до появления администратора Зендура, который прибежал, чтобы сообщить новость.
– Элис Кэрролл впустила их.
Гилберта встревожило то, что Элис пропустила пришедших через защитные кордоны школы в безопасный периметр. У него не было причин не делать этого – по крайней мере пока не было, но стены и ворота, как и другие менее очевидные элементы защиты, были воздвигнуты не без причины.
– Я их ждал, – сказал директор, скрывая свои чувства.
Он отослал Зендура. Потом, мерно дыша, потратил несколько мгновений, чтобы поправить грим, надел очки, набросил официальное одеяние и только тогда пошел к главным воротам.
Когда посреди широкого двора он встретился с делегацией, Элис уже приносила новую присягу Манфорду, словно читала священную молитву. Эту клятву перед делегацией она давала четвертой, и за ней выстроилась очередь учеников.
У священника Хариана было суровое лицо и такой вид, словно сегодня он мучился несварением. Несомненно, за последние дни он тысячи раз выслушал клятвы в верности Манфорду и ненависти к технологии; он производил впечатление усталого и не склонного любезничать с подошедшим Гилбертом Альбансом чиновника.
Лысый священник всегда посматривал на директора школы, да и на всех прочих с подозрением, словно краем глаза повсюду видел призраки машин.
– Директор, вызовите остальных учеников и постройте их организованными группами. Они один за другим будут произносить слова клятвы, подтверждая свою верность вождю Торондо и священному батлерианскому делу.
– Вы не можете заставить их дать клятву, которую они не успели прочесть и обдумать.
Хариан приподнял брови.
– А что тут обдумывать?
– Человек должен полностью понимать, в чем он клянется, иначе его клятва ничего не будет значить.
– Эта клятва значит чрезвычайно много, директор, – вмешался один из принимающих клятву, очень высокий худой мужчина с острым подбородком и маленькими глазками. На груди у него был значок с указанием должности и имени: «Помощник Раса». – Все должны ее дать.
Гилберт не шелохнулся.
– Тем больше оснований вначале обдумать ее, чтобы каждый точно знал, в чем клянется, прежде чем произносить слова.
– Эти слова одобрил сам вождь Торондо, – сказал Хариан.
– Хорошо, значит, что Манфорд знает, чего требует, но мои ученики приучены думать и принимать решения самостоятельно. Я не могу отбросить основное правило ментата. Разрешаю вам оставить здесь текст, и мы его тщательно обсудим. Возвращайтесь через два месяца. К тому времени мы завершим анализ и обсуждение и сообщим вам о своем решении.
Хариан заморгал так, словно Гилберт ударил его по лицу. Вперед вышла Элис Кэрролл.
– Я уже дала клятву, директор. Она совершенно ясна и утверждает всем нам известную истину. Что здесь обсуждать?
Другие ученики-батлерианцы одобрительно зашумели, сопровождающая священника Хариана свита – тоже.
Гилберт взглянул на напечатанные слова (текст он уже прочитал в своем кабинете) и помахал листком перед священником.
