заполняли сестры в черных платьях и ученицы в белых.
Заходя, Ракелла сказала:
– Мне будет приятно видеть, что вы с Доротеей вместе проводите время. Постарайся. Вы ведь дружили.
– Я притворялась ее подругой.
– Так притворись снова. Речь идет о судьбе Ордена.
Преподобная Мать углубилась в толпу женщин, оставив Валю.
Ракелла села в кресло и налила себе родниковой воды из кувшина. Погружаясь в анализ, она чувствовала, как происходят сбои в нервах, как на пределе работает ее метаболизм, как биохимические реакции борются с распадом и гибелью. Любая нормальная женщина умерла бы несколько десятилетий назад, но Ракелла использовала исключительный контроль над телом, чтобы продолжать жить. Она закрыла глаза, погружаясь в глубокий транс, в котором управляла своими клетками и следила за биологическими механизмами.
Еще совсем немного… Возможно, сегодня вечером она сможет завершить свою работу – и жизнь.
Она очнулась, когда с ней заговорила сестра Фиелла. Ракелла поняла, что пробыла в забытье дольше, чем думала.
– Прибыла Доротея, Преподобная Мать.
Молодая сестра-ментат протянула руку и помогла престарелой женщине встать.
– Спасибо.
Ракеллу бесила собственная слабость, и она использовала все внутренние источники сил, чтобы окружающие эту слабость не заметили.
Сбоку от нее стояла Валя с группой сестер. Ракелла заметила, что это женщины, которые летали на Россак за спрятанными компьютерами; все они под особым руководством Вали настойчиво занимались боевыми искусствами. Конечно, ей следовало догадаться, что Валя призовет своих союзниц…
Когда раскрылась главная дверь, вошла сестра Арлетт и представила гостей, которых привезла с Салусы. За ней шла Доротея, высокая, в черном одеянии иного покроя, чем традиционное платье Ордена; а еще на платьях сестер прежде никогда не было императорского герба со львом. Доротею сопровождали еще шесть женщин, также служивших в императорском дворце. Ракелла помнила всех этих блудных сестер и жалела, что они улетели.
Доротея и ее свита разглядывали зал, оценивая новую обитель Преподобной Матери. Ракелла уловила намек на… высокомерие? Превосходство? Разочарование из-за скромности этих помещений, которые не шли ни в какое сравнение с показным великолепием императорского дворца?
«Правоверные» сестры не задумываясь смешались с сестрами с Уоллача-IX. Это означало либо покорность, либо высокомерие: ведь они были в милости у императора.
Взгляд Доротеи через весь большой зал встретился со взглядом ее бабушки – так отыскивают цель системы вооружений. Голоса Другой Памяти в голове Ракеллы стали громким шепотом, звуками надвигающейся бури. Доротея смотрела на нее как равная… возможно, так она и считала.
Старуха использовала отточенную технику контроля над кровяным давлением, метаболизмом, частотой сердечных сокращений. Используя последние резервы сил, она оставалась спокойной и внимательной. Прежде всего она готова была сделать необходимое, принять самоубийственное решение; Ракелла понимала, что игра напряженная, и знала, что в ее распоряжении единственный ход.
Доротея скользящим шагом вышла вперед; сестры расступались перед ней. Все больше и больше сестер собиралось вокруг Вали, лицом к Доротее и ее маленькой свите. Ракелла подумала, сколько же семян уже посеяла Валя среди сестер на Уоллаче-IX, какую основу для своей личной власти создала. Доротея и Валя взглянули друг на друга, но обе сохранили безразличие.
Преподобная Мать тепло сжала руки Доротеи.
– С возвращением, Доротея. Сестры на Салусе – наши сестры, хотя мы идем разными тропами. Но эти тропы снова соединяются.
Преподобная Мать Доротея церемонно взяла руки старухи в свои, потом пожала их, но лишь коротко. Она что-то пыталась сообщить?
– Рада видеть тебя, бабушка. Мы обе далеко от Россака.
– По расстоянию – возможно, но нам не обязательно оставаться далекими. Так не должно быть.
Ракелла видела, что все женщины молча прислушиваются к их разговору. Многие сестры с Уоллача бросали вопросительные взгляды на Валю. Преподобная Мать должна была разрешить это противоречие – верность разным предводительницам.
