императора, но оставалось очень мало времени на подготовку. И вот все из той же своей личной каюты Джозеф послал еще одно срочное сообщение. А когда вернулся к Сальвадору и его спутникам, то уже успокоился и никто бы не заметил перемены в его настроении.
В воздухе показался столб пыли: это передвижная фабрика выбрасывала отработанный песок и мелкие частицы. Ржавая краска меланжа, как пятна крови, покрывала дюны. Машина загребала слои песка и отправляла его в камеры разделения, где в системе центрифуг и фильтров проводилась первичная обработка – отделение пряности и выведение шлаков.
Сальвадор сидел в мягком кресле и смотрел в большое смотровое окно, а придворные собрались у меньших окон по сторонам.
– Какие огромные механизмы! – ахнул один.
Выше пролетел самолет-наблюдатель, следя за возможной опасностью. Охрана Сальвадора оставалась начеку, но Джозеф успокоил их:
– Эти самолеты следят за червями.
– Ваши бригады сборщиков обрабатывают все тут? – сказал Сальвадор. В сущности это не был вопрос.
Джозеф видел, какой гигантский шрам в песке оставляет фабрика.
– Фабрика работает всего пятнадцать минут.
– Пятнадцать минут? – переспросила женщина, игравшая на балисете.
– Сбор пряности в пустыне – гонка с червями, – объяснил Джозеф. – Сир, когда здесь будут проводить операции люди императора, вашим рабочим тоже придется быть внимательными.
Сальвадор поднял брови, но было видно, что ему все равно.
– Мы собираемся нанять многих ваших руководителей бригад и привезем имперских геологов, менеджеров промышленных предприятий, планетологов. Если хотите, можете остаться консультантом.
Джозефу хотелось задушить его, но вместо этого он рассмеялся.
– У меня все время отнимает «Венпорт холдингз», сир. За много поколений моя семья накопила большие активы, но сбор пряности – работа грязная и опасная, сколько в ней приобретаешь, столько и теряешь. Честно говоря, я не буду по ней скучать.
Император Сальвадор казался очень довольным собой.
– Люблю ситуации, в которых все выигрывают.
Шаттл нашел посадочную площадку на плоском участке между дюнами. Джозеф велел бригаде сборщиков приготовиться к внезапной инспекции и подготовить посадочную площадку, поскольку не считал, что пилот сумеет сесть на верхнюю палубу фабрики.
Садясь, шаттл покачивался, и придворные испуганно ахали. На этот раз пилот извинился за неплавное приземление раньше, чем его отругал император.
Все вышли без защитных костюмов. Они не собирались задерживаться надолго и полагали, что всегда успеют укрыться в шаттле, если жара и пыль станут совсем нестерпимыми.
Дюны отражали желтый блеск. Несколько чиновников закашлялись от пыли. Сальвадор поморщился от яркого света.
– Запах пряности… как бы не задохнуться, – сказал он и рассмеялся. – Никогда бы не подумал, что пряности может быть слишком много.
Навстречу им вышел начальник фабрики Барен Окарр, обветренный приземистый человек с пыльным лицом. Окарр не выказал особой почтительности к императору.
– У меня есть план, сир, – небрежно сказал он. Потом кивнул Венпорту. – Директор, сбор в полном разгаре. Надеемся, что у нас есть еще час до появления червя.
– А мы увидим червя? – спросил Сальвадор.
– О да, увидите, – сказал Джозеф. – Вне всяких сомнений.
– А он сейчас близко? – спросил один из чиновников.
– Вибрация фабрики привлечет по меньшей мере одного червя, – объяснил Джозеф. – Все зависит от того, насколько далеко мы зашли на территорию червя, где он сейчас и когда это чудовище нас заметит.
Свита нервничала, поэтому Джозеф поторопил их.
– Начальник фабрики проведет экскурсию, но короткую. Я хочу, чтобы вы увидели, как собирают и обрабатывают пряность.
Улыбаясь и кивая, он пригласил всех пройти вперед, а сам задержался. Даже без громоздкой техники шаги ста человек обязательно должны были привлечь червя.
