смертоносную кислоту. И установил бомбы с часовым механизмом, которые взорвались, когда он выбрался на свободу.
Джозеф рассмеялся, не в силах отвести глаз. Птолемею, казалось, было дурно от такого масштаба разрушений.
Умирающий червь погружался в песок. Из множества его ран сочилась влага. Пищевод был разорван. Кимеки продолжали бить по уязвимым местам, пока червь не содрогнулся и не упал на пологие дюны.
Джозеф с улыбкой повернулся к Птолемею.
– Производит большое впечатление.
Ученый застонал.
– Но я потерял трех титанов – почти половину моих лучших кимеков, и только для того, чтобы уничтожить одного червя. Это мои экспериментальные модели, я столько времени на них потратил, заботился о них… – От волнения он так сильно закашлялся, что едва не упал со стула. – Два из них: Хок и Адем – спасли меня на Денали, когда у меня вышла из строя система жизнеобеспечения.
– Не волнуйтесь, они действовали отлично, много лучше, чем я ожидал. – Джозеф похлопал его по плечу. – Гораздо важнее то, что вы доказали: с песчаным червем можно бороться! У нас есть для этого средства.
Птолемей упал на стул, бледный и смятенный, но постепенно обрел решимость.
– Учитывая эту демонстрацию, директор, я внесу изменения в тело кимеков, усилю защиту. – Песок выглядел так, словно здесь прошла сильная бомбардировка. – Мозг навигаторов для следующей партии титанов получит больше данных и сможет действовать успешнее.
Ученый выглядел глубоко опечаленным.
Неожиданно из дюны во все стороны полетел песок, и из нее появился второй червь.
Считалось, что черви придерживаются своей территории, но, как предположил ментат, это был спорный участок. Удивленные появлением нового чудовища, титаны не отреагировали вовремя. Червь с первого же удара разнес кимека, отшвырнул еще двух и проглотил четвертого.
Птолемей в глубоком отчаянии упал на колени.
– Не могу поверить! Не могу поверить!
Все погибли, все, Зиншоп, Ябидо, вся его отборная группа. Слезы текли по его пыльным щекам.
Первый червь умирал, корчась на песке. Второй безглазо смотрел на соперника, не интересуясь ни разбитыми кимеками, ни наблюдателями из «Венхолдз» на скале. Тварь долго возвышалась над телом мертвого червя, потом ушла в ту дюну, из которой появился первый червь, закрепляя территорию за собой.
Рабочие из приземлившегося корабля убирали стулья и готовились к отлету.
Птолемей продолжал смотреть на поле битвы.
– Все погибли. Все мои лучшие образцы. Я… Мне предстоит большая работа.
Но Джозеф был в восторге.
– Не расстраивайтесь, это было грандиозно. И у вас для работы достаточно мозга протонавигаторов. Только представьте, что могут сделать эти кимеки с Полу-Манфордом. Нам нужно больше их, гораздо больше, и я разрешаю вам их построить.
Он повел ученого на корабль.
– Вы поможете разгромить наших врагов, доктор Птолемей. Ваши кимеки покажут, что им нет цены: и здесь, на Арракисе, и в битвах с варварами. – Он ненадолго задумался. – А если дойдет до этого, они будут сражаться на нашей стороне за власть над всей империей.
Человеческое воображение – могущественный инструмент. Оно может стать убежищем в трудные времена, катализатором изменений в обществе или причиной создания замечательных произведений искусства. С другой стороны, чересчур буйное воображение может привести к паранойе, которая сказывается на способности взаимодействовать с реальностью.
Эразм сказал Анне на ухо:
– Тебе нравится мой голос. Он должен казаться знакомым.
Она остановилась, прислушиваясь, потом ахнула:
– Хирондо! Дорогой, это ты?
Робот был доволен достигнутым сходством, а воображение Анны сгладило все неточности. В школе ментатов был доступ к множеству записей, но без большой компьютерной базы данных Эразм с трудом находил нужные. Наконец он обнаружил небольшой отчет о скандале в императорском дворце с участием дворцового повара и сестры императора. К отчету прилагалась короткая аудиозапись – испуганный Хирондо говорил о своей невиновности. Это давало Эразму слишком мало материала для работы. К тому
