изнутри. Комната для посетителей ничем особым не блистала. Разве только имелась парочка полумягких кресел. Ну да, вполне понятно. Долго мариновать клиентов тут не принято. И все же обстановка довольно приятная, и ожидание не вызывает раздражения.
Не прошло и пяти минут, как к Бекешу вышел невысокий крепыш, в восточном одеянии, с зеленой шапочкой на голове. Вежлив, но никакой угодливости, ведет себя с достоинством. Еще бы. Ведь он представляет уважаемый дом, и если уронит, то не себя, а лицо хозяина. А на Кавказе на протяжении веков лицо – это все.
– Чем можем быть полезны, уважаемый?
– Я бы хотел встретиться с хозяином дома, – не видя причин изображать неприступность, с любезной улыбкой ответил Бекеш.
– Уверены, что я не смогу вам помочь? У меня довольно широкие полномочия.
– Не сомневаюсь. Но не думаю, что ваша компетенция столь широка, – отмечая правильную речь собеседника, ответил Бекеш.
– Тогда прошу извинить, но оружие вам придется оставить здесь. Вопросы безопасности.
– Вот чего я не стану делать при посещении столь любезного дома, так это разоружаться. Ну, чего ты смотришь на меня с видом оскорбленной невинности? Да я раньше отгрызу себе руку, чем полностью доверюсь работорговцу! – все же не выдержал Бекеш.
Кого при этом было больше, самого Бекешева или Шейранова, он и сам не знал. Первый вообще не имел дурной привычки доверять своим компаньонам. Второму эти работорговцы были попросту противны.
– В таком случае, ничем не могу быть тебе полезным, – холодно ответил приказчик, переходя на «ты».
И как только сдержался от презрительного словечка «гяур». Впрочем, Баксан – не то место, чтобы затевать разборки на религиозной почве. Здесь все поставлено на деловую основу и должно приносить выгоду. Война же и всяческие разборки приводят только к лишним тратам и к потере прибыли.
– А я сразу сказал, что ты мне не можешь быть полезен, как, впрочем, и я тебе. Мне нужен Рамазан. – Ну не хотелось Бекешу любезничать с тем, кто только что намеревался оставить его без оружия.
– Ты знаком с хозяином?
– Познакомимся, не велика премудрость. Уверен, что он будет этому только рад. А если ты не доложишь Рамазану, то обрадуется Айдар, что живет через два дома. Мне-то, по сути, все равно, с кем иметь дело.
– Х-хорошо. Я передам хозяину.
– Угу. Я подожду.
Долго ждать не пришлось. Приказчик просто вышел в соседнее помещение и позвонил по телефону. Богатый дом, чего уж там, коль скоро тут даже внутренняя телефонная линия имеется. Наконец он появился вновь и с холодным безразличием предложил следовать за ним. Про оружие, что характерно, никто не вспоминал.
Нет, Бекеш себя не обманывал. Случись надобность, они найдут вариант его захватить, даже если он будет вооружен. Не сомневался также и в том, что, если они допустят хотя бы одну оплошность, если им помешает хотя бы одна мало-мальская случайность, эта попытка им будет стоить дорого. Очень дорого.
В таких домах нет настоящих бойцов. Здешняя охрана, по сути, надсмотрщики. Шакалы, которым не позавидуешь, если среди них вдруг окажется матерый волчара. Бекеш знал цену себе, как знал и то, чего стоят они. И если Шейранов немного переживал, даже прекрасно сознавая, что он лично в безопасности, то Бекеш вообще не заморачивался по этому поводу. Жить ему, конечно, хотелось, но из возможности собственной смерти он уже давно не делал трагедию.
– Бекеш. Надо же. А я гадаю, кто это там такой борзый, что Мансура чуть не посылает, – делая приглашающий жест, с ухмылкой произнес хозяин дома.
Мужчина лет сорока встречал незваного гостя, а возможно, будущего компаньона, в беседке. Она скрывалась под овившим ее вьюном, уже пустившим нежно-розовые цветочки, похожие на пятигранную пирамидку. Полуденное пекло давно осталось позади, но солнце все еще припекало, и тень от живого шатра была более чем к месту.
– Кхм. Надо же. Узнал, – присаживаясь напротив, удивился Бекеш.
– Я работорговец, и оценить человека с первого взгляда для меня профессиональная необходимость. Поэтому и память на лица хорошая, с бородой, без бороды, обезображенный побоями или распухший утопленник. Без разницы. Но ты изменился. Движения и жесты стали какими-то другими, взгляд не тот, который помню я. Что-то с тобой случилось. Знаешь, я даже не удивлюсь, если ты решил покончить с разбоем.
