— Ты хочешь сказать, что это она одержима дьяволом?
Жак печально покачал головой.
— Нет, но от прежней Жанны в ней ничего не осталось. Она сошла с ума.
Пока сын отряхивал брэ от пыли и потирал ушибленное о выступающие края плитки место, досадуя на себя за неловкость и совершенно сбитый с толку словами отца, Жак де Сассенаж рассказал ему и Эймару о событиях последних дней.
— Перестань немедленно, или меня стошнит! — со смехом вскричала Жерсанда и увлекла дочь обратно к кровати.
Она присела на край постели, чтобы отдышаться. С таким весом и после таких треволнений у любого голова пойдет кругом!
Альгонда уселась рядом с матерью. Филиппина так и осталась сидеть на прежнем месте и с изумлением смотрела на кружащихся по комнате мать и дочь. Эффективность эликсира была просто поразительной!
— Сейчас не время хворать, милая моя матушка! — проговорила Альгонда и звонко чмокнула мать в пухлую щеку. — Я словно снова на свет родилась!
— Я вижу, вижу, моя малиновка! Господи, как же я этому рада!
Она с улыбкой обняла девушек за плечи. Но в это мгновение проснулась и заплакала маленькая Элора, нарушая чудесным образом установившееся между тремя женщинами взаимопонимание.
Альгонда вскочила на ноги и подошла к колыбели. Рядом на стене висел роскошный обюссонский гобелен, на котором были изображены рыцарь и дама его сердца.
— Прелесть моя! — пропела она, беря девочку на руки и прижимая к груди.
Элора сразу же затихла. Сердце Альгонды радостно застучало. При желании она с легкостью вспоминала белый прекрасный город и голубоватый свет, который, она была в том уверена, исцелит все ее душевные раны, даже самые застарелые. Все страхи ее волшебным образом испарились. Она не знала, каким образом обведет вокруг пальца Марту, как спасет от нее себя и свое дитя, как добьется исполнения пророчества, но одно было ясно: у нее все получится.
— Ой-ля-ля! Что скажет мэтр Жанисс, когда увидит меня растрепанной? — проговорила Жерсанда у нее за спиной.
Альгонда повернулась и с радостным удивлением воззрилась на мать.
— Мэтр Жанисс приехал с тобой?
Щеки управительницы замка зарделись.
— Ты должна знать, Альгонда! Мы собираемся пожениться. Конечно, если барон позволит.
— Какая замечательная новость, Жерсанда! — воскликнула Филиппина и коснулась ее рукава своей холеной ручкой.
— Похоже, она всех радует, — почти извиняющимся тоном отозвалась управительница, увидев, каким счастьем светится лицо дочери.
— Ты же знаешь, я люблю его как отца! Позови его, пускай посмотрит на маленькую Элору! Наверное, он тоже волнуется! — предложила Альгонда и подошла к окну, скрытому за задернутыми занавесями.
— Не покажешься же ты ему в таком виде! — с упреком сказала ее мать. — Ты ведь в одной рубашке!
Альгонда совсем забыла, что раздета.
— Ты права, пойду приведу себя в порядок. Мне давно пора занять свое настоящее место в этом доме!
— Дело в том, что мы приехали не одни… — проговорила Жерсанда, кусая губы.
При виде виноватого лица матери Альгонда остановилась и посмотрела на нее вопросительно.
— Матье тоже здесь, — сказала Жерсанда. Ситуация была неловкой, и ей хотелось поскорее объясниться с дочкой.
У Альгонды задрожали руки. Матье… Ее Матье!
— Он знает об Элоре. Я сама ему сказала! — вступила в разговор Филиппина.
У Альгонды подкосились ноги — поступок ее юной госпожи знаменовал собой большие перемены. Она присела на обитый камчатной тканью табурет, так, чтобы видеть обеих женщин, и прислонилась спиной к стене. Жерсанда и Филиппина смотрели на нее с одинаковой нежностью.
— Я не все рассказывала тебе в письмах и, по правде говоря, не знаю, почему он согласился ехать с нами, — сказала Жерсанда, которой не хотелось, чтобы Альгонда тешила себя надеждами, грозившими обернуться большим разочарованием.
Альгонда с беспокойством посмотрела на мать. Жерсанда продолжала, нервно теребя подол своего платья:
— В последнее время они с Фанеттой всегда были вместе…
Альгонда опустила голову. Она перестала качать Элору, но даже не заметила этого.