Шаг — и Марта подняла ее подбородок своим корявым пальцем, чтобы получше рассмотреть следы удушения у нее на шее.
— Прогнала? Вот оно что… Она ведь языком не может шевельнуть от слабости! — насмешливо прошипела она, обдавая несчастную своим зловонным дыханием.
Франсин застучала зубами, так ей стало холодно от этого прикосновения Марты. И от неконтролируемого страха, который снова на нее нахлынул.
— Она выздоровела. И встала. Клянусь вам! — всхлипывая, пробормотала она.
Марта заглянула ей в глаза.
— И в чем она тебя обвинила?
Франсин понимала, что врать нет смысла. Сколько признаний вырвала у челяди эта ведьма с тех пор, как Сидо- ния переехала в Бати!
— В том, что я каждый день давала ей яд по приказу одного человека.
— И кого же?
— Мессира Луи.
— Мессира Луи, ты говоришь? Это же надо… — И Марта отстранилась от нее. На лице у нее читалось сомнение.
— Можно мне идти? — плаксивым голосом спросила Франсин, хотя уже не верила в спасение.
Ответом ей был наводящий ужас взгляд.
— Передай мессиру Луи, что, каковы бы ни были его намерения, с его стороны будет умнее оставить Альгонду в покое.
— Я и иду ему это сказать. Так велела сама Альгонда, — проговорила Франсин, желая показать, что она все поняла.
Марта отстранилась, давая ей дорогу, но тут же поймала за воротник.
— Куда это ты направляешься? Апартаменты мессира Луи в другой стороне!
Франсин опустила голову.
— Да-да, конечно… Простите! Я расстроилась и… Иду! Она повернулась с таким видом, словно готовилась взойти на костер. Мессир Луи не простит ей того, что план провалился, и вряд ли захочет иметь в замке человека, который может обвинить его в покушении на убийство. Она подумала, что, как только Марта пойдет своей дорогой, она свернет направо по коридору, перейдет в северное крыло замка, а оттуда спустится по другой лестнице.
Но как эта ведьма обо всем догадалась? Марта следовала за ней как тень.
— Не хочу, чтобы ты снова заблудилась, — жестоко сообщила она.
Молча шли они по длинному коридору. Мимо пробегали слуги в ливреях и другие служанки, подружки Франсин. Они так старались проскочить незамеченными, не поднимая глаз, поэтому вряд ли увидели эту странную пару. Ни улыбки, ни утешительного дружеского взгляда — судьба отказала Франсин даже в этом. Перед дверью апартаментов старшего сына барона они остановились. Марта постучала. В ее взгляде не было и грамма жалости. Выходит, она ошибалась. Альгонда — не дьяволица, она — волчица, мать, готовая на все ради спасения своего ребенка. Дьявол не пощадил бы ее. Но было слишком поздно искать в Альгонде союзницу.
Она вошла в комнату, и пока Марта радовалась тому, что зло в Альгонде восторжествовало, Франсин умирала под ударами своего господина, даже не пытаясь их избежать.
Глава 27
Они долго ехали по горной дороге и, несмотря на продиктованные усталостью остановки и ночи, проведенные либо под открытым небом, либо под защитой древних руин, которых на Сардинии было множество, очень устали.
— Теперь уже близко, — сказала Лина, останавливая ослика. Впереди на дороге, обрамленной столетними оливами, в вечерних сумерках она заприметила облако пыли.
Она не приняла помощи Ангеррана, который хотел вместо нее вести ослика, и шла рядом с повозкой, то погоняя животное длинной палкой из каштанового дерева, то натягивая узду, чтобы его остановить.
«Будем вести его по очереди, и дети тоже», — объявила она перед отъездом с той спокойной уверенностью и твердостью в голосе, которые отличали ее соотечественниц.
В своем привычном черном простом вдовьем платье, веревочных сандалиях, с волосами, собранными в узел и покрытыми
