от построенной язычниками башни…
Она почти успокоилась, глядя, как он приближается, хотя по-прежнему дрожала от холода.
— Никогда так не мерзла! Это все, кто сюда попадает, чувствуют?
— Не знаю. Я родилась с этим даром и не знаю, зачем и как я его получила. Посмотри!
И она снова указала пальцем куда-то вниз. На этот раз — в сторону нураги.
— Видишь?
Да, Муния увидела. Голубоватый дым, похожий на туман, тонкой струйкой отделялся от камней старинной башни и поднимался в небо, к полной луне. Каждую секунду этих струек становилось все больше.
— Пресвятой Иисусе, что это? — заикаясь от страха, спросила она.
— Души умерших, — бесцветным голосом прошептала в ответ Катарина. И добавила: — Идем. Нужно запереться изнутри.
— А он? — ужаснулась Муния. Она стояла и смотрела, как над Ангерраном начинают кружиться в причудливом танце голубоватые прозрачные сущности, чьего присутствия он не замечал.
Катарина с силой сжала ее плечо и сказала с угрозой в голосе:
— Идем! Ему ты уже не поможешь. Они заберут его с собой.
И она была права. Муния чувствовала это. Она это знала. Вдруг у нее закололо сердце, как заболела и рука, за которую Катарина тянула ее назад, в дом, с силой, присущей тем, кто находится в смертельной опасности. Еще пара мгновений — и все небо покрылось полупрозрачными существами, которые устремились к Ангеррану. Теперь Муния слышала их смех. Ангерран посмотрел вверх, отпустил уздечку и выхватил меч. И в этот момент, хотя она и была уверена, что потеряет его, все ее существо воспротивилось этой мысли. Молодая женщина вырвалась из рук Катарины, пытавшейся ее удержать, и побежала вниз, туда, где рассекал своим мечом воздух ее супруг — тот, рядом с которым она была готова умереть.
Глава 28
Альгонда не знала, в какое именно блюдо Франсин подлила яд, а поэтому не притронулась к своему ужину. Теперь они с Жерсандой умирали от голода.
— Лучше бы мы сами спустились в кухню! — сказала она, прислушиваясь к урчанию в собственном желудке.
Элору, приникшую к материнской груди, эти звуки, казалось, совсем не беспокоили. Она сосала, сдавливая грудь своими маленькими пальчиками.
— Ничего страшного, с большим аппетитом поедим позже, — отозвалась Жерсанда, которая с умилением созерцала эту картину.
— Думаю, они придут еще не скоро. Насколько я знаю Матье, он наверняка заставит себя упрашивать, — со вздохом сказала молодая женщина.
— Не хочу, чтобы ты питала иллюзии на его счет, Альгонда. Он знал тебя служанкой, теперь ты — дама. Не думаю, чтобы это ему понравилось.
— Разве я в этом виновата?
Жерсанда покачала головой. Она переплела свои косы и уложила из в аккуратную прическу.
— Конечно нет. Но если добавить к этому остальные обстоятельства… Ты сама знаешь, как я хочу, чтобы вы поженились, моя малиновка, но я понимаю и то, что это сделает тебя более уязвимой по отношению к гарпии.
Альгонда посмотрела в глаза матери своими светло-зелеными, цвета лесного мха, глазами.
— Я это знаю, мама. Но еще я знаю, что не смогу еще раз его потерять. Я так по нему скучаю!
— Что ж, будем надеяться на лучшее…
Не успела Жерсанда договорить, как дверь открылась и вошла Филиппина, а вслед за ней двое мужчин.
— Вот и мы! Не поверишь, Альгонда, эта парочка так напилась, что пришлось звать слуг и окунать их головой в ведро с холодной водой! Потом еще полчаса они сушили одежду у огня! — Филиппина закончила свой рассказ улыбкой и отошла в сторону, пропуская вперед гостей.
Мэтр Жанисс уже понял, что юная госпожа на них совсем не сердится. Выпятив грудь колесом, он раскинул руки и шагнул к креслам, в которых сидели Альгонда с матерью.
