оказались в эпицентре маленького смерча, который медленно сужался, хлеща их по ногам и спинам мелкими белыми камешками, обрывками вереска и пахучих трав.
Если бы не этот оглушающий свист ветра, Ангерран сказал бы ей, что они пленники, однако он не стал сопротивляться, когда Муния потянула его за собой. Он думал, что вопреки всему она хочет попытаться вернуться в хижину. Но, к его огромному удивлению, она с невиданной для такого хрупкого женского тела силой преодолела барьер из пыли и поспешила по склону холма вниз, к могиле.
Матье остановился только на пороге двери, ведущей прочь из замка. Потерявшись в лабиринте коридоров, он бежал и бежал, пока не нашел узкую лестницу. По ней он и спустился. Ему хотелось убежать отсюда и ничего больше. Ему не хватало воздуха. Увидев перед собой усеянное звездами небо, он с трудом перевел дух. Вокруг, казалось, не было ни души. То был час вечерней мессы. До него донесся приглушенный смех: совсем близко, в саду, в зарослях кустарника кто-то занимался любовью, в то время как в часовне, витражные окна которой виднелись над деревьями, запели церковный гимн.
Матье осмотрелся. Если обойти замок с восточной стороны, можно оказаться у конюшен и забрать спрятанный в повоаке меч. Тогда он сможет уйти. И он уйдет! Непременно уйдет! И все же, вместо того чтобы отправиться на конюшню, он присел на прохладную каменную ступеньку, уперся локтями в колени и положил подбородок на скрещенные ладони. Если честно, у него не хватило сил и смелости уйти. Луна висела в небе, полная и круглая, как грудь, которую он успел заметить в вырезе платья, как головка младенца, к ней приникшего. И воспоминание об этом связывало его по рукам и ногам.
Он смотрел на ночное светило и с удовольствием вдыхал свежий воздух, не зная, что на изуродованном шрамом лице его медленно появляется растроганная улыбка.
Они перемещались вместе с ними, не отставая ни на шаг. Ангерран не понимал, почему ничего не происходит. Они перестали атаковать, едва его меч оказался на земле. Может, демоны решили с ними поиграть? Почему Муния хочет войти в могилу гигантов и ведет его за собой, сжимая его руку с такой силой, что ему, сильному молодому мужчине, кажется, будто вот-вот захрустят кости?
Они вошли в длинный узкий каменный коридор, уходящий под землю. Несколько торопливых шагов — и мрачная тишина пришла на смену демоническому вою ветра.
Ангерран постарался остановить Мунию. Она обернулась и посмотрела в темноту у него за спиной.
— Нужно идти вперед, — сказала она.
— Почему? Оттуда они и появились!
Она прижалась к нему.
— Доверься мне! Прошу тебя, Ангерран! Нам нельзя останавливаться. Потом я все тебе объясню.
Он попытался найти весомый аргумент в свою пользу, но в голосе Мунии была такая уверенность, что он сдался.
Обе створки входной двери были широко распахнуты. Альгонда вышла на порог и сразу же узнала широкие плечи и курчавые волосы своего суженого. Сердце застучало у нее в груди. Он не ушел! Значит, не все еще потеряно! Она понимала, что нужно сдержать себя и позволить ситуации разрешиться самой. Чтобы ничего не испортить…
Он почувствовал ее присутствие. Возможно, просто ощутил запах ее кожи, который, вопреки всему, не изменился. Его принесло легкое дуновение ночного ветра. Даже если его малиновке вздумалось строить из себя знатную даму, она все равно будет пахнуть свежей мятой, как дикарка, которой она навсегда останется в душе.
Она присела рядом, на ту же ступеньку, оставив между ними расстояние примерно с локоть. Не смотреть на него.
Не торопить события. Просто ждать. Они теперь одни под взглядом луны. Позволить ночи поглотить их…
Голубоватое свечение настигло их — души возвращались в усыпальницу. На этот раз это происходило в полной тишине. Они держались на расстоянии — серые облачка на фоне стен, ни на мгновение не прекращающие своего движения. Ангерран перестал бояться. К нему пришла твердая уверенность, что их с Мунией ведет судьба.
Зала, в которой они остановились, имела округлую форму. От нее через равные промежутки лучами расходились коридоры, теряясь в полной темноте. И только в одном месте стена была сплошной.
— Это здесь!
Муния указала пальцем на стелу, возвышающуюся в центре комнаты. Она была высотой в полтора туаза.
