— Сюда! Вниз по лестнице! — сказал Филибер де Монтуазон, властно подталкивая девушку к винтовой лестнице, которая вела к одной из башен замка. Они только что вышли из апартаментов принца, казавшихся совершенно безлюдными.
На лестнице Филиппина поскользнулась и больно ударилась локтем о каменную стену, пытаясь удержаться. Да тут можно и шею сломать! Все, с нее хватит! Сила была на стороне шевалье, и все же она, уязвленная его наглостью, повернулась кругом и заявила:
— Вы слишком много себе позволяете, мессир! Дальше я не пойду! Как вы смеете меня…
Он ударил ее по щеке, да так сильно, что Филиппина ударилась спиной о стену и на мгновение перестала дышать.
— Спускайтесь! — последовал приказ.
Она поспешила подчиниться. Однако не успела она сделать десяток шагов, как он схватил ее за воротник, чтобы не дать убежать.
— Теперь по коридору налево!
Коридор этот соединял два здания и был темным, без единого окна, однако шевалье не забыл прихватить по пути подсвечник с горящей свечой.
— Куда вы меня ведете?
Он криво усмехнулся вместо ответа. Филиппина злилась все больше. Нет, она не позволит еще раз надругаться над своим телом! Ни за что! Она толкнула дверь, перед которой оказалась, и вошла в маленькую комнату, оказавшуюся часовней. В центре ее, под распятием, располагался алтарь, освещенный мягким светом пары дюжин свечей. Неужели они решили принудить ее сочетаться с Филибером де Монтуазоном против ее воли? Она ощутила сильный запах ладана. Повернувшись к подпиравшему дверь спиной Филиберу, она спросила со злостью:
— Чего вы от меня хотите?
— Чтобы вы перестали меня провоцировать, — ответил он с вселяющим тревогу спокойствием.
Такого ответа Филиппина не ожидала.
— Я? Я провоцирую вас? Разве вы забыли, что сделали со мной в лесу? Наглости вам не занимать, шевалье!
Он презрительно усмехнулся.
— Вы вынудили меня так с вами поступить. Если бы это зависело только от меня, я бы вас отвел не в часовню, а в свою спальню! Но, быть может, именно этого вам и хотелось? Чтобы я овладел вами в темном углу, как какой- нибудь потаскушкой?
Разъяренная Филиппина бросилась на него, умирая от желания расцарапать это мерзкое лицо. Он легко поймал девушку за запястья и завел их ей за спину, а потом прижал ее к себе. Так же, как и в лесу, под буком… Она с ужасом поняла, какую глупость совершила. Но на этот раз за спиной у нее не было дерева, стесняющего ее в движениях.
— Перестань дергаться и тереться о мои брэ, или я за себя не ручаюсь! — насмешливо проговорил он, в то время как Филиппина, напрягая все силы, пыталась освободиться. Уловив в его голосе нешуточную угрозу, она замерла и попыталась перевести дыхание.
— Я вас ненавижу! — выпалила, сверкая глазами, Филиппина.
— Это не помешает тебе выйти за меня замуж. Мы с Луи уже обо всем условились.
Филтшпина встрепенулась.
— Мнение Луи ничего не значит. Только мой отец может дать согласие на брак, а за вас он не отдаст меня никогда!
— Должен признать, ты тогда ловко все устроила! Даже позаботилась принять зелье, чтобы не забеременеть!
У Филиппины замерло сердце.
— Откуда вам это известно?
— Это не важно. Барон сделает, как ты захочешь. Ты станешь моей женой.
— Никогда!
— Ты выйдешь за меня, или Альгонда умрет.
Она вздрогнула. Шевалье улыбнулся.
— Как видишь, я знаю о твоих противоестественных любовных пристрастиях! В замке нашелся человек, готовый за небольшие деньги рассказать о тебе всю правду!
Филиппина зарделась от ярости.
— Что вы сделали с Альгондой?
— Не приписывайте мне чужих заслуг, я не настолько жесток, как вы полагаете. Я знаю, что после родов она была при смерти, но я тут ни при чем. Я просто сделал так, чтобы она подольше не могла выздороветь — пары капель яда в день, секрет
