Тут его рука снова опустилась вниз, причем существенно ниже талии. Дикарь самоуверенный!
— Имя.
— Некоторые зовут его Плетельщиком. А некоторые… дедом.
Удивилась ли я? О да! Я очень… о-о-очень удивилась! Громко и выразительно! Ладно сочувствующий клану Белых Теней, ладно посредник между мной и Темным, но дед и покровитель рода?! Это уже перебор!
Да я даже сумела вывернуться и спрыгнуть с кровати — так была удивлена!
— Зо-о-орь… — Его стон был громким и протяжным, а взгляд укоризненным. — Ну что за выражения? Ты леди, а не грузчик.
— Я не леди, я уборщ-щ-щица! И становиться леди только потому, что так решил ты, я не собираюсь!
Разозлившись до такой степени, что собралась сбежать из его комнаты прочь, наплевав на последствия, я рванула ручку двери на себя, но дальше чем на сантиметр не продвинулась — в дверях, закрывая собой проход и держа в руках поднос с завтраком, стоял Аррисш.
— С дороги!
— Зарина, не дури. — Раздавшийся из-за спины голос уже не просто разозлил, а взбесил своей категоричностью.
— Действительно, Зарина, успокойся. — Не позволяя мне выйти, драук зашел в комнату и, закрыв дверь одной из паучьих лап, прислонился к ней спиной. — Во-первых, тебе нельзя волноваться, ты только-только пришла в себя и если будешь упрямиться, то я пропишу тебе принудительный постельный режим, и, поверь, я справлюсь. Во-вторых, если, как ты утверждаешь, дело не завершено, то ты до сих пор первая в очереди на смерть, и именно сейчас ты не имеешь права поступать необдуманно и неразумно. Ну и в-третьих… — Тут целитель сунул мне в руки поднос, на котором дымилась ароматная каша. — Назначаю тебя главной сиделкой своего жениха. К сожалению, других кандидаток у меня нет, а сам я занят с Иллурианом — он в намного худшем состоянии, чем вы оба. И не рычи, я верю в твое благоразумие и надеюсь, что ты меня не разочаруешь. И еще я закрою дверь снаружи. Во избежание. Зайду через часик.
Дверь закрылась с едва слышным щелчком, но для меня этот звук был как грохнувшая со всей силы плита каменной гробницы. Итак…
Засада по всем направлениям. Зря они так со мной, ой зря. Я ж как загнанный дикий зверь — чем ближе охотники, тем больше решимости уничтожить преграду между мной и свободой.
Пару секунд посверлив дверь взглядом, я вдохнула, выдохнула, прикрыла глаз, подумала… ухмыльнулась лежащему на самой поверхности решению и наконец развернулась к женишку лицом.
— Ну что, пупсик… будем есть кашку?
О, этот ответный взгляд, согревший мое растоптанное самолюбие!
— Пупсик? — Он смог обрести дар речи и переспросить лишь тогда, когда я устроила поднос на столе и, подвинув стул ближе, взяла тарелку в руку и зачерпнула первую ложку каши.
— Не нравится, зайчонок? Хорошо, будешь масиком. Открой ротик, мой нюнечка, не будь букой. Наш строгий дядя Аррисш велел тебя покормить, и я не вправе его ослушаться. А будешь упрямиться, я ему пожалуюсь, и он сделает тебе а-та-та.
— Зоря-а-а…
— Да, кукусичек?
— Не надо.
— Надо, масик, надо. Открывай ротик.
— Перестань.
— А-а-ам! — Уловив момент, когда он открыл рот, чтобы попытаться меня вразумить, я удачно сунула ему полную ложку каши и сама причмокнула от удовольствия. — Ай молодец, карапузичек! Кушэй-ку-у-ушай, поправляйся.
— Ну что ты как маленькая… — Прожевав и сумев увернуться от второй ложки, Закыр весь сморщился, словно от кислого. — Это ужасно.
— Да ладно? А запах аппетитный. — Поднеся тарелку к носу, я прикрыла глаза и с удовольствием втянула аромат
