сводя с меня ответного, но почему-то виноватого взгляда.
— Прости. Кажется, я немного забылся… Зорь…
— Зарина.
— Прости. Зарина. — Тут его взгляд метнулся к Закыру, и, поморщившись, демон негромко признал свое поражение: — Кажется, спорить дальше бессмысленно. Так вы уже договорились о том, как мы будем действовать дальше?
— К сожалению, нет. — Подхватив беседу, словно только что ничего не произошло, орк снова пожаловался, причем откровенно фальшиво: — Мы закончили на том, что во мне слишком мало чувств и этого недостаточно для свадьбы. Вот только, как мне кажется, безопасность нашей дорогой Зарины намного важнее чувств. Как думаешь?
— Э-э-э… — Тут демон зачем-то шагнул в сторону и, обойдя меня по широкой дуге, сначала отошел к окну и уже оттуда поинтересовался: — А можно поподробнее, что-то я немного не понимаю.
Да! Можно поподробнее, а то я и сама уже ни гхырта не понимаю!
Отмечая, что кровать занята, как и мое место у окна, я подняла упавший стул и оседлала его точно так же, как до этого делал Вурд. Руки устроила на спинке, а подбородок на руках и выразительно приподняла бровь, предлагая Закыру наконец начать.
— Что ж, раз дама настаивает… — Уголки губ орка дрогнули, словно с трудом удерживая улыбку. — Тогда, пожалуй, начну. Давай я все-таки попробую обосновать свое желание подтвердить слухи, которыми уже полна академия. Как ты сама прекрасно понимаешь, обучаются у нас преимущественно парни, причем и среди преподавателей женщин нет, одни мужчины. В столовой работают несколько сотрудниц, но они живут за пределами академии и по своей возрастной категории совершенно не подходят для интрижек. Ты же у нас девушка молодая, симпатичная, боевая, и, поверь, даже отсутствие нормального глаза не станет препятствием для желания как молодежи, так и поколения постарше проверить твою стойкость к соблазнению. Не удивляйся, за утро я уже слышал несколько предположений о том, что как только станет известно, что свадьба — это «утка», то ты станешь объектом номер один. Объектом не травли, а домогательств. — Тут мне досталась не самая привлекательная улыбка, а затем жесткое продолжение: — А так как я не собираюсь этого допускать, то единственный выход — показать всем, что свадьба не блеф и ты не беспутная, дающая каждому попросившему.
Не буду спорить, в его словах есть резон. Но как он себе это представляет?
— Я хочу уточнить один момент. — Одарив защитничка, буквально жертвующего собой ради меня, хмурым взглядом, я недовольно продолжила: — Ты сказал, как только до местных дойдет, что я твоя настоящая невеста, — травля прекратится. Тогда смысл мне тут оставаться вообще?
— Смысл есть, и ты все поняла правильно — прекратится осознанная травля, но не покушения.
Не поняла.
Попытавшись найти понимание у Вурдеса, я перевела на него вопросительный взгляд, но он лишь пожал плечами, показывая, что он, как и я, — слушатель.
Тьфу! Следователи, называется.
— Поясняю: покушения делятся на три вида. Студенты действуют по привычке и негласному соревнованию между курсами и факультетами. В отдельных случаях уже под принуждением неведомого кукловода, и тогда травля приобретает смертоносный характер. Ну и третий вид — в покушениях участвует сам кукловод, личность которого для нас до сих пор остается загадкой. Я сам склоняюсь к тому, что их двое, либо один старший, а другой у него в подчинении. И если студентов остановит твой изменившийся статус, то для кукловода это роли не сыграет. Мы можем назначить тебя на любую должность — хоть магистром, но раз уж он уже выбрал тебя своей жертвой, то пойдет до конца.
— Ты говоришь это так, словно вы это уже проходили.
— Относительно. Женщина, погибшая в прошлом году, прошла практически точь-в-точь такой же путь. В августе устроилась уборщицей и проработала почти месяц, пока основной поток студентов был на практике, в сентябре попала под опеку одного из преподавателей, естественно, через постель, а в начале октября ее растерзал вурдалак. Если быть точнее, то девятого октября. Заметь, последние две недели уборщицей она не работала, и студенты ее не трогали.
— А откуда взялся вурдалак? — Не став заострять внимание на остальном, что в принципе было несущественно, я заинтересовалась именно личностью убийцы.
— Пятого октября у студентов второго курса была практика, и они изучали повадки именно этого вида нежити. По окончании практики преподаватель недосчитался одного из пяти вурдалаков, но, сколько он ни бился, студенты молчали как партизаны и лишь разводили руками. По территории академии устроили рейд, в котором участвовали все старшие курсы, прочесали даже подвалы, но потеряшку так и не наши. В итоге через четыре дня он нашелся сам и, будучи голодным до невменяемости, оставил от Ирмы очень
