Зуан, лесничей».
Аллорет коснулась пальцами моего локтя.
– Не раскрывай пока, – глухо сказала она. – Мало ли. Лучше дождаться Ализара.
Чародей приехал под вечер. Ума не приложу, как его дождалась. Места себе не находила, хоть и старалась не показывать беспокойства. Свиток положили на стол возле чародейского артефакта в виде яблока, вырезанного из светло-зеленого оникса, созданного отгонять зло. Послание осталось целым и невредимым, следовательно, ничего плохого на него наложено не было.
Однако Аллорет уперлась ослицей и велела не трогать. С одной стороны, это злило – все же письмо предназначалось мне. С другой… с другой – я не могла сказать, что она не права. Особенно после того, что недавно происходило.
Ализар вернулся бледный и уставший. Выслушал нашу историю и направился прямо к столу с ониксовым яблоком. Дернул ленту, развернул свиток. Я замерла за его плечом, внимательно вглядываясь в непонятные черточки и завитки.
– Это что еще за широва писанина? – прошипела рядом Аллорет, прижавшаяся к брату с другой стороны.
Ага, раз она возмутилась, то не одна я стою, как овца глупая.
– Письмецо с секретиком, – мрачно заметил Ализар. – Так просто не откроем.
– А вы с таким уже встречались? – тихо спросила я, расстроившись, что столько времени потеряли зря.
Ализар вздохнул, обнял меня за плечи и прижал к себе.
Я мельком глянула на Аллорет, однако она никак не выказывала своего недовольства. Видимо, внутренне смирилась с тем, что будет так, как решил брат. А я… я уже согласилась. И пусть реакция Аллорет мало бы на что повлияла, все равно лучше дружить с родственниками человека, которого любишь, чем ссориться. Стоп.
Любишь? Я даже перестала дышать. Какая странная шальная мысль. До любви тут, как до Чамрайна от Быстрицы пешком через лес. Да, он мне нравится. Но чувства…
Судорожно вздохнув, я невольно прижалась к Ализару. От того не укрылось мое смятение. Он поцеловал меня в висок и шепнул на ухо:
– Не переживай, мы найдем способ.
– Я и не переживаю, – сказала задумчиво. – Но… просто никогда таких писем не получала.
Хотя что и говорить, последнее время я вообще никаких писем не получала. Никому этого и не надо было. А тут прям… Я даже не могла предположить, кому бы понадобилось мне писать.
– На письме чары, – неожиданно проговорил Ализар. – И не амритские, чужие. Но в то же время я не чувствую присутствия нечеловеческой сущности. Поэтому могу предположить, что это просто чародей не из нашего государства.
Я нахмурилась. Тогда вообще ничего не понятно. Какая-то сплошная шировщина вокруг. Ализар прижал меня к себе крепче, словно хотел успокоить.
– Голоден? – тихо спросила Аллорет.
– Как шир, – отозвался Ализар.
Она вздохнула и тронула его за рукав:
– Ну тогда пошли.
– Нет, – вдруг покачал он головой, даже не думая выпускать меня из объятий. – Дома. Всё дома, – и сунул свиток в карман.
Аллорет растерялась:
– Но как же?
– Сил на переход хватит, – хмыкнул он. – Если тетушка Жива захочет вернуться утром, помоги ей, пожалуйста.
Аллорет некоторое время смотрела на брата, потом перевела взгляд на меня. Спустя пару секунд кивнула, будто что-то поняла.
– Не вопрос. Все равно мне надо вернуться в Чамрайн. Хелья уже беспокоится.
Ализар слабо улыбнулся:
– Вот и славно. Не надо заставлять нервничать королевских особ.
Произнесено это было таким тоном, что мне стало холодно. Но они, кажется, прекрасно поняли друг друга. Губы Аллорет тонула слабая улыбка.
– Смотри там без глупостей.
– Как скажешь, – невинно произнес он и тут же шепнул мне на ухо: – Закрой глаза.
