– Не дам. Нельзя. Ни по карте, ни по планшету, ни рисунком набросать. Сердце и смекалка сами приведут тебя в нужное место.
– Мда-а уж-ж! Лады, секретик, так секретик. Не привыкать. Только, батя, там уже Рубеж Пустошей начинается. Бывшие военные базы и РЛС. С ними как быть?
– Никак. Это уже не в твоем ведении.
– Хм. Понял. Соваться никуда не буду. – Треш почесал висок, провел ладонями по лицу, снимая усталость и наваждение. – Поскорее бы Стражем стать, тоже хотца понырять в прошлое, поразгадывать секретики времени.
– А это не обязательно секреты Армады, – пояснил Никита, бросая то на сына, то на Орка мимолетные взгляды, – это история, которую исказили очень сильно слухами, не ведая всей правды. А реальность порою тяжела и больна, но бывают и интересные, удивительные моменты. И еще, сын… Армада – это не турфирма и не машинка. Это, не побоюсь слова, живой организм, мыслящий и всевидящий. Шаг влево, вправо – и она сама исправит косяк твой или мой, но уже возврата не будет. Поэтому строгое подчинение и выполнение. Дисциплина и преданность общему делу. Итак, Треш, ты с нами?
– О как! Конечно, с тобой, батя! Навсегда. Хрен-то теперь я тебя отпущу или потеряю.
– И я аналогично, сын! Теперь мы будем вместе, как только ты вернешься и как верну дочу, благо хоть в Западном форте она, а не шлендрает, как ты, по Пади.
Затем Истребитель подбросил ветку в костер, весело трещавший между тремя людьми, вздохнул, принимая какое-то решение, и тяжело произнес:
– А теперь, Данила, расскажи, как… как ушла мама.
Проснулся Треш от легкого прикосновения тяжелой отцовской руки. Резко уселся, протер глаза, снимая сонливость и убеждаясь, что видение перед ним совсем не сон. Это был настоящий живой отец, хоть и грустно, но улыбающийся своему не по годам взрослому чаду.
– Сынок, пора в путь. Собирайся.
– А… а Орк где? – еще спросонья ляпнул Треш, но тут же вспомнил, как друг отца ночью ушел в Армаду.
– Потопали, сын, – сказал Никита, уже переодетый в старую потертую «горку», – на сборы десять минут.
Собравшись, Треш последовал за отцом, выглянул из большой военной палатки и очутился на свежем воздухе. Его встретило прекрасное утро: легкая прохлада, первый луч солнца, пение одинокого жаворонка, стрекот кузнечика в траве. Теперь он слышал и видел живность параллельного мира Армады. Он потянулся, но тут же напряженно уставился на стену леса вдоль кромки болота, откуда в любой момент мог залепить свинец злой стрелок. Отец поймал взгляд сына:
– Расслабься, Данила, они не видят нас, а энергетическая защита Армады не пропустит даже авиабомбу или ракету. Иди, умойся, я уже готовлю тебе завтрак, БК под твои стволы подобрал. Через час выступать. Орк еще не вернулся, будет позже. Давай, жду.
Все было сказано так емко и понятно, что вопросов не возникло. Треш кивнул и направился выполнять ЦУ.
Умылся в том же водоеме, с теми же квадратными волнами, сел есть разогретое консервированное мясо у бездымного костра. Отец уже спозаранку обошел владения сеней Армады, из тайника-арсенала принес пару рюкзаков и оружие сына. Долго любовался бумерангом и даже запустил его в сторону болота. Оружие, витиевато мелькнув в небе, вернулось почти на то же место и упало к ногам Стража.
– Не лови только, пальцы враз срежет, – заранее преду-предил Треш, выскребая банку тушенки отцовской ложкой, – я-то наловчился уже. Дичь сбивает неплохо, если мажу, бум возвращается, ловлю перчаткой вон той, от «Ратника». Трофей.
– Молодец ты, штука в бою неэффективная, но специфичная, а потому в умелых руках грозная. – Никита поднял бумеранг, отряхивая его от песка.
– Ну… как сказать, четверых уродов на тот свет уже отправил им. И в рукопашной нехило заменяет нож.
– О, уважаю, твоя снаряга – это твой выбор. Уверен, закаленная в бою достаточно давно. Держи.
Он протянул бумеранг сыну, присел рядом, сморщил лоб, силился что-то спросить.
– Слушаю, батя.
– Хм… – Никита криво усмехнулся, взглянул на отпрыска. – Злату, поматросив, не бросай.
– Ч-что? – Треш поперхнулся.
– Говорю, Златку не обижай, сын. Она хороший человек. И как женщина, и как… гм… Короче, будь с ней всегда рядом. Может быть, она твоя судьба, а если больше, то и судьба Армады.
