хотя это было и непросто. Больше прикосновений, больше тактильных ощущений, больше времени вместе.
Теперь мы расставались только чтобы поспать и помыться. Часто, развалившись на диване в моей или в его комнате, смотрели неопространственные фильмы или просто болтали, общались с другими творцами и хорошими знакомыми Калеба.
С каждой минутой я все больше погружалась в его мир, загоняла, сама того не замечая, себя в ловушку, затягивала на шее петлю. Хотя мы пока не заходили дальше объятий и не позволяли себе никаких откровенных прикосновений.
Утро я проспала, и ближе к полудню меня вытащил из постели Калеб, который на все попытки завернуться в одеяло и доспать отреагировал тем, что неумолимо поднял мое тельце и понес в ванную. Там, прямо в одеяле, усадил на край ванны и заявил:
– Сегодня очередной день, когда мы подрабатываем приманками.
– Что, снова экстрим? – простонала я, еще не проснувшись как следует.
– Тебе понравится, – подмигнул Калеб.
Каждый раз слышу от него нечто похожее, и каждый раз он норовит бросить меня под танк.
Но на этот раз мы не отправились в великие джунгли или на охоту, мы полетели развлекаться. А точнее, заниматься аэросерфингом в Большом каньоне. Каньон – одно из тех немногих мест, где есть возможность разгоняться с большой высоты и выполнять различные трюки.
Поняв, куда мы прилетели, я попросту отказалась вылезать из машины. Калеб спрыгнул с подножки и, посмотрев на меня, вздохнул.
– Вера, ну чего ты?
– Ты ведь знаешь, что я не умею кататься на аэродоске. И учиться не буду! – безапелляционно заявила я.
Творец, проигнорировав мои слова, вытащил меня из кабины.
– А если учить буду я?
Вися в его объятиях, я чувствовала, как улыбка расползается по лицу.
– Все равно что-то не хочется.
– Это еще один шанс показать близость наших отношений. Мне кажется, Алонсо еще не до конца уверен.
Я подозревала, что Калеб просто хочет приобщить меня к этому опасному виду спорта, и хитрый взгляд творца только подтверждал мои догадки. Но пристальный взгляд Каталины, который я перехватила поверх плеча Родригеса, решил дело.
– Только если ты все время будешь кататься со мной.
– Даю слово. Я все равно не участвую в соревнованиях ребят, слишком неповоротливый.
– Это еще одно из твоих достоинств.
– Еще одно? А какие остальные?
Заставив его поставить меня на землю, я, посмеиваясь, направилась к уже готовящейся группе.
– Вера!
– Я пошутила!
– Ну, Вера!
Команда, с которой мы путешествовали по джунглям, была закреплена в качестве сопровождения за мной и Калебом, и сейчас они насмешливо поглядывали на нас. А я удивлялась, как легко все поверили, что между мной и Родригесом любовь. Неужели только я вижу, как он периодически пристально поглядывает на Каталину, какой огонь вспыхивает в его глазах?
В последнее время я плохо чувствовала Калеба, творец словно блокировал себя, не позволяя считывать информацию, но желание, что он испытывал, играя со мной в пару, даже его блок был не в состоянии заглушить. А рядом всегда крутилась она.
Ощущая сумасшедшую силу эмоций и желания, которые испытывал Калеб, я сгорала изнутри от зависти и ревности. Плохие чувства, они меняли меня, делая более жестокой, не говоря уже о мыслях, которые мелькали в голове: например, сто один способ убить соперницу.
– Чего загрустила? Вон твой визави уже настороженно поглядывает на тебя.
Я посмотрела на незаметно подошедшую Еву.
– Почему ты решила, что это из-за меня? – проигнорировала я ее вопрос.
– Ты не видишь, как вы двое выглядите со стороны. Вы словно единое целое, чутко ощущаете друг друга, одинаково двигаетесь, чувствуете, реагируете. И разговариваете на только вам двоим известном языке.
Я испуганно посмотрела на Еву. Как она узнала?
– Это видно. Когда вы рядом друг с другом, то остальные для вас не существуют. Такие сильные чувства… Я даже завидую
