смущения.
Донат провел указательным пальцем по животу, ложбинке между грудей и взялся за шнуровку лифа. Распустив ее, начал стягивать мое платье вниз, касаясь каждого оголенного участка кожи поцелуями и вырывая у меня стоны наслаждения и предвкушения.
Когда руки коснулись белья, стаскивая его с разгорячённого тела, до меня сквозь дурман страсти донеслись странные звуки, громкий разговор и восклицания. Я узнала голоса матушки Ревана, канцлера и начальника стражи.
— Что это? – оторвался от меня Донат и посмотрел в сторону двери.
— Они идут к нам, — догадалась я. – Как-то поняли, что я у тебя, и идут к нам. Что же делать?
Прикрывшись покрывалом, я поняла, что на мне из одежды остались лишь трусики, а на Реване нет ничего, кроме брюк.
— Я уже вступил в должность. Ну застанут тебя здесь, будет скандал, но доказать они ничего не смогут.
— Нет, так нельзя, — вскочила я и начала собирать одежду с пола.
Донат неожиданно улыбнулся и вошел в боковую дверь, и по шуму воды я догадалась, что там ванная.
— Куда же мне бежать? – воскликнула я, едва жених появился в комнате.
— В шкаф!
— Что?
Но вместо ответа гоблин отворил створки монументальной добротной мебели и посадил меня внутрь. А я, с одеждой в руках и практически раздетая, смотрела на него круглыми глазами.
— Не шуми, — подмигнули мне, и створки закрылись.
Не веря, что оказалась в такой ситуации, я притихла и стала сидеть как мышка, вздрагивая буквально от каждого шороха в комнате.
В дверь постучали, Реван впустил незваных гостей.
— Добрый вечер, второй советник, — послышался голос начальника стражи. – Спешил к вам по важному делу и вот встретил ваших родителей. Хотя это странно: их покои совершенно в другом крыле и на другом этаже.
— Ничего странного, они были у меня, — послышался голос Доната.
Сидеть в одной позе было очень неудобно, и я решила поменять положение, но, лишь чуть-чуть развернувшись, наткнулась взглядом на огромный ритуальный топор — тагар, или как его там.
Он держит это в шкафу?!
Посмотрев чуть вбок, обнаружила там кинжалы, еще левее пару арбалетов на дракона. Да и сидела я на мешке с чем-то железным, наощупь, кажется, пульсары.
— Что за важное дело привело вас в мои покои?
— Мне сообщили, что у вас здесь находится Габриэла Дакар.
Последовала звенящая тишина. От страха я немного дернулась, и тагар начал падать. В ужасе вцепившись в огромный топор, я упиралась, стараясь не шуметь и не дать упасть этой громадине.
— Ну, как видите, ее здесь нет. Да и что ей тут делать?
— Ну-у… Совсем недавно было разбирательство по поводу ваших отношений.
Противный топор никак не желал вставать на место и постоянно кренился в сторону!
— И было доказано, что пока я был студентом, то между нами не было никаких отношений. А сейчас любые отношения — это, простите, наше лично дело, на которое мы имеем полное право. Вы хотели что-то еще?
Снова тишина.
— Нет, — проскрежетал начальник стражи.
Даже мне, которой тагар отдавил коленки и оттягивал руку, показалось, что мужчина вне себя.
Готова поспорить, ни тон, ни ответ Ревана брату одного из советников не понравился, и спустя минуту и родители Доната, и незваный поборник нравственности покинули комнату. Повернулся ключ в замке…
И распахнулись двери шкафа. Реван узрел полуголую меня, пытающуюся удержать топор.
— Не знал, что тебе так нравится холодное оружие, но не могу не отметить: с ним ты ослепительна.
— Забери его, — пропыхтела я и, едва мои руки освободились, подхватив свои вещи, начала одеваться.
— Папа отвлечет начальника стражи, а мама тебя проведет, хотя я многое отдал бы, чтобы ты осталась.
Оправив перед зеркалом одежду, я подбежала к Донату и, крепко поцеловав его, вышла прочь. На губах играла улыбка.
