совещание и подлить антидот… это дорогого стоит.
Впрочем, есть у меня одна идея, но если Донат узнает, ох и худо мне будет. Вот только выбора нет.
Обсудив план с ребятами, я направилась к Белле — без нее мне в этой истории не обойтись. Бывшая одногруппница открыла дверь и, мрачно на меня посмотрев, собралась ее захлопнуть, но я подставила ногу в проем, не дав это сделать.
— Нам нужно поговорить.
Дверь снова отворилась, а Белла уперла руки в бока.
— И не стыдно тебе здесь появляться после того, как ты поставила подпись на том разрешении и ничего мне не сказала?
— Я же переживала за тебя, — сделала я большие глаза. — Не могла я допустить, чтобы такой генофонд достался какой-то гоблинихе. Надо было как-то спасать бедного мужчину.
Подруга в задумчивости посмотрела на меня.
— Я еще не решила, простить тебя или нет. Говори, зачем пришла?
— Нужно спасти моего любимого: без твоей помощи его зарежут сегодня.
Белла нахмурилась и, кивнув головой, сказала:
— Заходи. Теперь моя очередь спасать твой генофонд.
Донат Реван
Совещание началось ровно в назначенное время, за что я возблагодарил небеса. Устал я, сил нет. Неожиданно перенесли открытие памятника, и в такой напряженный период пришлось лететь в такую даль. Потом часы изматывающей вежливости и улыбок. Лучше бы я это время провел с Элой.
Вздохнув, я понял, что соскучился. В такое непростое и опасное время я часто думал не о деле, а о любимой женщине. Это может быть чревато негативными последствиями.
Мы собрались в большом каменном зале, посередине которого стоял длинный стол с удобными шикарными креслами. Здесь присутствовали и слуги, готовые помочь и принести все, что нашей душе будет угодно.
Сейчас они неслышно ходили вдоль стола, расставляя напитки и поправляя покрывала на сиденьях, подушки, а сильные мира сего, не обращая ни на что внимания, беседовали около витражных окон.
— Добрый день, господа, — поздоровался император, входя в зал. — Прошу садиться.
Мы начали занимать свои места, строго отведенные для каждого в зависимости от занимаемой должности. Буквально через минуту раздался звон, возвещающий о том, что совещание началось, и двери закрылись до его окончания.
— По традиции выпьем воды с горы Нарадар, для чистых мыслей и светлых помыслов, — предложил император.
Поднеся кубок к губам, я осушил его залпом — давняя традиция, соблюдаемая испокон веков. Хорошо бы, она действительно вернула кое-кому чистые помыслы.
Как же невыносимо сидеть, смотреть на предателей и все знать про заговор, но не в состоянии ничего сделать. Отец прав: нужно ждать, иначе наломаем дров…
Поставив кубки, мы принялись за обсуждение вопросов на повестке дня. Время текло, некоторые пункты вызвали жаркие споры. Слуги разносили нам напитки смочить горло, кто-то отстранился от дебатов и решил перекусить…
Звон и грохот мы услышали не сразу, а лишь когда распахнулись двери, которые должны были быть закрытыми до окончания заседания, и появились вооруженные люди. Все повскакивали со своих мест.
Что и сказать, пантомима получилась невероятная: все участники смотрели друг на друга удивленно, пока главарь отряда самоубийц не воскликнул, обращаясь к советнику от одаренных:
— Вы же обещали, что они будут парализованы!
Мы все перевели взор на виновника, а начальник стражи крикнул:
— Слуги!
Все посмотрели на прислугу, что жалась к стенам, а потом гоблины, присутствующие в комнате, рыкнули и начали трансформироваться.
Двери снова открылись, и с криком «Мы всех спасать!» ворвались мои бывшие одногруппники.
Ситуация начала походить на сюр, когда первым сориентировался император.
— Схватить предателей. Советника от одаренных и начальника стражи взять под арест до выяснения обстоятельств.
И гоблины начали действовать.
Нельзя сказать, что это была битва: никто особо не сопротивлялся, не та подготовка и вооружение, чтобы пойти против
