— Можно остаться в лесу, без защиты. Пульсар ты разрядила теперь до утра, и при таких обстоятельствах есть шанс, что нас съедят.
— Раковина вполне подойдет, — закивала я.
— Вот и хорошо. А изнутри закроем вход драконьей чешуей.
— Тут водятся такие крупные драконы?! — во все глаза посмотрела я на нашу дверь чуть ли не в полтора метра шириной.
— Да… Это-то меня и беспокоит. Залезай.
Брезгливо сморщившись и подавляя желание броситься обратно на свежий воздух, я забралась в затхлую раковину и чуть не завыла от омерзения, когда гоблин, пролезая следом, прижал меня к склизкой стенке.
— Бр-р…
Упершись ногами в чешую, закрывшую вход, а спиной в стенку раковины, Реван поманил меня к себе.
— Что?
— Иди ко мне. На мне спать ночью теплее и не так противно, — слегка улыбнулся гоблин.
Мгновение поколебавшись, я, скрепя сердцем, согласилась. Но забравшись на колени и прижавшись к широкой теплой груди, не могла не опустить смущенно взгляд. Очень интимная обстановка, даже при таких декорациях.
Руки крепко обхватили меня, прижимая сильнее, в волосы уткнулись носом.
— Реван, я понимаю, что мы перешли на «ты», но помни: я все еще твой преподаватель.
В ответ мне показали татуировку, что была у всех студентов на запястье: ее контуры были практически незаметны на руке.
— Нет, здесь ты мне не преподаватель. — И, усмехнувшись, прижался к моим губам, целуя.
Утром все мое тело болело, голова гудела. Когда собралась с силами и пошевелилась, то поняла, что Реван давно встал. Злобно покосившись на спокойного, как дохлый дракон, гоблина, я отодвинула его ноги и направилась на выход.
А там картина радовала взгляд.
Когда я обошла груду слизи стороной, то узрела поле боя в рассветных лучах солнца. Земля оказалась золотистой, немного в песке, а воздух — теплым. Думаю, к обеду будет даже жарко.
— Умываться не будем, нужно беречь воду, лишь перекусим и в путь, — порадовал меня старший группы, выбравшийся следом за мной.
Молча взяв еду, я присела на ближайший камень и, отвернувшись от места схватки, начала есть, даже не вникая, что жую.
— Габриэла, хватит обижаться. Я же заранее предупредил, что намерения у меня серьезные.
Я ничего не ответила, лишь дернула хвостом. Предупредил он!
Вчера, когда гоблин меня поцеловал, я от неожиданности поддалась чувствам и эмоциям — страсть замутила голову — и очнулась незнамо сколько времени спустя, когда губы начали неметь.
Осмыслив произошедшее, я влепила по наглой моське пощечину, но гоблину все как с гуся вода. И даже мои слова о неразумности столь близких отношений и чтобы губу не раскатывал полностью проигнорировали. Молча прижав сильными руками к груди, диалог вести отказались.
Лишь засыпая, я почувствовала ласковые поглаживания волос.
Мои раздумья прервала дрожь земли, что шквалом прошлась к горизонту. Вскочив, я заозиралась, но ничего подозрительного не заметила, лишь округлившиеся глаза гоблина указывали на то, что это не игры помутившегося разума.
Настороженно развернувшись, я удивленно наблюдала, как деревья засасывало под землю: они одно за другим исчезали, оголяя огромное пространство, полное млекопитающих, улепетывающих в сторону горного кряжа.
— Побежали, быстро, — не своим голосом выдал Реван и, схватив меня за руку, потащил вперед.
— Что такое? — прокричала я, еле успевая переставлять ноги.
— Сзади нас мчится песчаная буря, а вместе с ней здесь скоро будет и дракон. Нужно поторапливаться.
И не слушая моих вопросов дальше, меня подхватили на руки, как поклажу, и припустили вперед. Трясло ужасно и я, вцепившись в плечо гоблина, смогла посмотреть, что происходит сзади.
На горизонте клубилось пыльное облако, и оно очень быстро двигалось прямо на нас. Оценив расстояние впереди до горы, пришла к выводу — не успеем.
А в вышине, порыкивая, летел огромный дракон. Он время от времени прекращал махать крыльями, планируя на потоках
