— Поймите меня правильно: я его мать и меня волнует судьба и счастье моего сына. У него в прошлом уже было увлечение, которое принесло ему горечь и разочарование. Теперь я подозреваю более сильное чувство. Доната ждет великая судьба, правление империей в Совете. Если любимая будет его использовать с холодным расчетом, это сломает его.
— Госпожа Реван, ответов или обещаний, что вы хотите сейчас от меня услышать, вы не получите. Предлагаю нам вернуться к этому разговору после того, как ваш сын пройдет финальное испытание и получит назначение.
— Но тогда будет поздно!
— А сейчас это бессмысленно! В последнее время очень много любопытствующих, которые интересуются моей личной жизнью и моих студентов. Это неприемлемо. На эту тему я не буду более общаться. Хотите, поговорите с сыном.
— Гоблины не обсуждают с родителями личную жизнь или заключение брака, — хмуро ответила женщина, сверля меня взглядом.
— Тогда, если вы беспокоитесь о будущем своего сына, переживайте о том, чтобы он прошел испытание.
— Я полагаю, вас интересует его положение? — чуть сощурилась собеседница.
— А вы полагаете, оно может кого-то интересовать? Нравится ли вам быть женой канцлера? Легка ли эта ноша?
Вопрос был очень личным, и мать Ревана помедлила, прежде чем ответить.
— Мое положение непростое, ноша высокого положения не так легка, как кажется, — усмехнулась мне с намеком женщина.
— Я росла при дворе и жила в резиденции императора, долгое время близко дружила с его дочерью. Уверяю вас, я кое-что знаю об этом.
Меня начинала уже раздражать эта беседа.
— Значит, вы не хотите пойти навстречу в этом вопросе.
— Сейчас я могу дать вам лишь один ответ: я сделаю все необходимое и сверх того, чтобы довести Ревана и остальных студентов до испытания, помочь им его пройти. Дальше я не загадываю.
— Если большего мне добиться не удастся… я очень разочарована…
Я лишь равнодушно пожала плечами, и в этот же момент замигал свет.
— Что у вас происходит? — встревожилась госпожа Реван.
— Не знаю… — протянула я. — Очень странно: связь только-только наладили…
И тут погас свет, а в темноте засветились красные глаза.
— А-а-а-а… — завопила я.
В зеркало воткнулся нож, а я отклонилась, активируя защитное заклинание. Темное помещение тут же рассек луч голубого света, очертивший контур барьера между мной и убийцей.
Теперь я разглядела не только красные зрачки глаз — последствия от специального состава, что капают в глаза, чтобы лучше видеть, — но и лицо человека. Один из новеньких, прибывших в этом году, Роен ван Дет.
— Значит, это вы… Немыслимо! — выдохнула я.
— Что же вас так удивляет? — усмехнулся он.
— Так долго ждали…
— Мы это умеем. Ведь я профессиональный убийца, а вы совершили непростительные вещи в отношении нашего клана.
— Если я скажу, что меня подставили, вы ведь мне не поверите? — пискнула я.
— Нет. История давняя, мы проверяли.
— Тот, кто ее устроил, имел возможность обставить все обстоятельно, без малейших ошибок.
— Магистр, — улыбнулся убийца, — ошибки есть всегда. Вот вы, например, сейчас надеетесь на свой защитный экран и не знаете, что он погаснет через пару минут: там нет больше манны. Я предусмотрел любые варианты вашего спасения. Прошлое фиаско было очень непрофессионально, я поддался моменту.
У кого-то в момент опасности голова кристально чистая и спокойная, а у меня мысли в панике роились. Но очень хотелось жить. До ужаса хотелось! Также я понимала, что спастись не удастся, если… если не применить свой дар, не подвергнуть опасности раскрытия свою тайну.
И когда голубая линия замигала, я решилась:
— Вы продумали все до мелочей, кроме одного.
— И что же это? — мурлыкнул убийца, подбираясь ко мне все ближе и ближе.
— Девушки очень любят хранить секреты. — И, вскинув глаза, увидела, как застыл ван Дет.
