– И что, убедился? – горько сказал Свидерский. – Напугал девчонку, чуть не убил ее. Что с тобой, друг?
– Убедился, – глухо произнес тот и обернулся. – Алина, как вы?
Она промолчала, отвернулась. Было противно. Сказка оказалась полна злобных соседок, издевающихся над ней парней и лорда Тротта, причинившего ей боль.
– Алина, – инляндец, по-видимому, подошел ближе. – Извините меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать. Я готов на любую компенсацию. Могу позаниматься с вами по пропущенным лекциям, и, конечно, вы можете теперь посещать текущие. И зачет я вам поставлю.
– Засуньте свой зачет себе… – она осеклась. – Я вообще уйду из университета, – голос у нее дрожал, и принцесса упорно не поворачивалась. – Это чудовищно. Как вы могли? Что я сделала?
– Алина, это большое недоразумение, – сказал ректор. – Я тоже приношу свои извинения. И не нужно рубить сгоряча, вы умная девушка, потом пожалеете. Я обещаю, что такого больше не повторится.
Она встала и, не глядя на стоявшего перед ней инляндца, повертела головой в поисках очков.
– Они разбились, у вас есть запасные? – спросил Тротт, наблюдая за ней.
– Только в общежитии, – нехотя ответила Алина. Голова больше не болела, но слабость была ужасная, ее шатало.
– Полежите, я сейчас схожу за ними.
– Не надо! – оборвала она его. Сначала Ситников, а уж что начнут говорить, если к ней в комнату заявится профессор, вообще страшно представить. – Сама дойду. Все нормально. И, кстати, на пары я к вам ходить не буду. Вы меня очень убедительно отговорили.
– Алина, – лорд Тротт протянул руку, коснулся ее плеча, но она отшатнулась, с гневом посмотрев на него. Маг отошел чуть назад. – Алина, я хочу сказать, что вы имеете право написать на меня заявление в отдел магпреступлений. Я действительно совершил ошибку и признаю? свою вину. Вы не поверите, но мне не свойственна жестокость.
– Да? – она хотела сдержаться, хотела просто уйти и не позволять себе кричать, но не смогла. – А разве не вы выгоняли меня с пар? Насмехались? Захлопывали двери перед носом? Игнорировали мои просьбы? Как собачку, протащили над мальчишками, вышвырнули в коридор?
Тротт молчал, и принцесса, сфокусировав зрение, увидела, что он мнет в руках ее очки. Вдруг снова захотелось плакать. Но она и так слишком распустилась сегодня. Она Алина Рудлог, а не какая-то размазня!
– Я пойду, – и под молчание двоих мужчин девушка немного неуверенно вышла из кабинета.
Макс взял еще сигарету.
Забавно. Он почти семнадцать лет не касался женщины. Его хотели, его соблазняли, в него влюблялись, но никогда не отшатывались с омерзением и ненавистью. Хотя он это заслужил, без сомнения.
– Тебя могут отдать под трибунал ковена, Макс, – сказал наблюдавший за другом Алекс. – Если она напишет заявление, конечно.
Тротт отмахнулся, выпуская дым.
Не курил он тоже очень-очень давно. Данилыч держал пачку для Мартина, который иногда баловался.
– Плевать, меньше людей вокруг будет, – ответил Макс резко. – Говорю же, я был уверен, что это она. Я не вижу структуры ее ауры, на ментальном уровне стоит очень гибкий блок, который внутрь не пускает. Я зацепился за него и попытался пробить, но уйти получилось неглубоко. Но главное увидел: вчера все было так, как она сказала. Я думал, она не пришла на занятия, потому что слишком много от тебя отхватила.
– Надеюсь, девочка не бросит учебу, – проговорил его друг и по совместительству ректор МагУниверситета. – Я еще поговорю с ней. Она очень похожа на тебя, Малыш. На такого, каким ты был на первых курсах.
Макс не отвечал, курил в окно и думал. И вспоминал, каким он был и из-за чего изменился. Но делиться, даже с Алексом, который стоял с ним спина к спине и не давал ему окончательно замкнуться в себе, не собирался.
Иначе можно было лишиться и тех немногих друзей, которые у него оставались.
Алина, держась за стенку, спустилась с крутой лестницы, медленно пошла по коридору, стараясь не натыкаться на углы, когда он поворачивал. Здание было тихим и пустынным, аудитории были заперты, и принцессе казалось, что эти двери запирают ее мечты.
– Пш-ш, – раздался шепот справа. – Козочка, как ты?
