Вставлял в активаторную щель карточку рабочего, тем самым оживляя электронику судна, автоматика задраивала люк, происходила отстыковка погрузочного корабля от станции, и специальный счётчик начинал отчитывать количество отработанных часов. Рабочая смена состояла из десяти стандартных часов. Сама по себе работа была не сложной: дождаться получения заявки, найти нужное судно с товаром и перевезти проданный груз на другое судно, купившее этот товар. Когда счётчик отсчитывал ровно десять часов, он извещал об этом неприятной звонарной трелью. С этого момента следовало закончить перевозку товара и проследовать назад на парковочную станцию. Там снова переодеться, забрать свои вещи из шкафчика и сесть в пассажирскую шлюпку, которая доставляла работников назад в космопорт. На следующую смену следовало выйти через тридцать шесть часов. Кредиты начислялись на счёт автоматически по количеству отработанных часов. Снять их и потратить я мог, активировав свою персональную карточку через свой же наручный браслет с интеркомом. Чем активно и занимался после каждой такой смены, пропивая кровные через счета местных баров.
Чёрт!..
Как можно было так быстро опустить руки и бросить всякую борьбу? Куда только подевалась моя былая уверенность в собственных силах, к тому ли я стремился, чтобы надираться в дешёвых забегаловках? Кое-кто из моих приятелей мог бы попрекнуть меня всем этим, и они были бы абсолютно правы!
Что ж, они, по крайней мере, двинули по прямой специальности и были зачислены в военный звёздный флот. Дик, наверное, уже сидел за штурвалом истребителя или перехватчика. Рауль, скорее всего, пошел по стопам деда и стал одним из младших офицеров на командном мостике мощного крейсера. Может даже, они служили на одном корабле, как и хотели когда-то мы четверо…
Когда-то…
«Да, черт возьми!» – так мог я им ответить и всему миру вокруг. Не к тому стремился! Не к управлению раздолбанным погрузчиком и прозябанию в обшарпанной комнатке три на три метра на старенькой раскладушке, без единого окна, мигающим освещением и вечным запахом дихлофоса от насекомых. Не хотел я такой размеренной жизни с постоянным графиком на примитивной работе. Равно как и напиваться после каждой смены.
Сначала я держался, некоторое время. После прибытия на спутник Пеликана как-то пытался анализировать причины того, что могло подвигнуть моего товарища и первого отличника академии на преступление, при этом подло кинув своих друзей. Думал, как выбраться из всего того дерьма, что свалилось мне на голову. Толковых мыслей как назло не было. Всё, чего я смог добиться, так это чтобы местная сеть третью стандартную неделю держала моё резюме в топе среди прочих объявлений. Часть зарплаты, которая не расходилась в барах, я отдавал местному админу, дабы он своевременно поднимал мою вакансию из вороха подобных ей на самый верх. Однако все стоящие предложения насчет работы по-прежнему пролетали мимо. Никто из серьёзных перевозчиков не хотел брать в рейс неблагонадёжного пилота с отрицательной характеристикой в карточке.
Глухая обида, раздражение на всё и всех постепенно копились внутри, и однажды у меня просто сдали нервы. Первый раз в жизни один пошёл в гулящий бар и напился там, как свинья. Я сорвался и уже не мог остановиться. Мутно трезвел лишь к выходу на очередную смену. После неё опять уходил в глухой запой на двадцать часов. Кто его знает, как всё могло повернуться в результате, если бы однажды со мной не произошло одно из тех событий, которые меняют направление жизни на девяносто или все сто восемьдесят градусов.
Шёл пятый или шестой день алкогольного срыва, который я успешно отмечал в полном одиночестве за стойкой очередного питейного заведения. Возможно, моим нервам от этого было ненамного лучше, но данная процедура по своём окончании помогала конкретно забыться и предаться снам без дурацких сновидений.
– По здорову, пилот! – Я скосил глаза на соседний стул рядом перед стойкой. Плавающим взглядом обежал коренастый силуэт высокого бородача в сером лётном комбинезоне. Медленно выпрямился и пододвинул к нему почти опустевшую бутылку виски.
– Здорово, если не шутишь… – Временные знакомые меня радовали. И пить не в одиночестве, и наутро не помнишь их рожи – что, в общем-то, я считал положительным фактором. Кивнул бармену, чтобы тот поставил перед незнакомцем чистую тару. – Угощайся!
Тот кивнул и наполнил свой стакан до краёв. После чего быстро опрокинул все двести внутрь, скривился, но удержал эмоции при себе. Молодец, похвалил я его про себя.
– Извиняй. Виски, конечно, поганый, один плюс, да и тот сомнительный – дешёвый. – Указательным пальцем я выразительно постучал по опустевшей бутыли, бармен понял жест и тут же выставил ещё одну запотевшую из холодильника.
– Однако по средствам.
Сейчас я его слегка упою, а потом он меня угостит – чем-нибудь подороже. Бородач тем временем сомкнул свою ладонь на таре, но не спешил приступать ко второй порции. Вместо этого он вперился практически трезвым взглядом в мою пьяную личность, явно
