осмотрим.
В идеале бы не лазить никуда и дверь просто заклеить, но на крыше позиция плохая из-за парапетов, которые по пояс высотой, как мишени торчать будем. Дойдет до стрельбы и головы поднять не дадут, пулеметом прижмут запросто. Скрытность нужна.
— Пошли, — сказал я Федьке.
— Пошли, — кивнул он.
Дверь оказалась заперта, пришлось выбивать замок подрывом. Нашумели, но если тут гоблины, то они и коптер слышали, так что мало что изменится. На лестнице темно, посветили фонарями, ничего опасного не обнаружили. Спустились на два пролета, там еще дверь, но она открылась, рвать ничего не пришлось. За ней оказался короткий коридор, из которого мы попали в большой склад. Огромное помещение во весь этаж, в дальнем конце грузовой лифт большой, окна с обеих сторон, так что тут уже светло. Большие окна. Штабеля пластиковых ящиков одинаковой формы, замерший погрузчик, гулкая тишина и пустота. Пыли почти нет, воздух стоячий, вентиляция тут везде принудительная была, а как отключилась, так и все, словно законопатили.
— Интересно, что в ящиках? — озадачился Федька.
— Не знаю, потом глянем. Пошли аккуратно.
Пол гладкий, чистый, так что если тут гоблин и живет, то следов не оставит.
— Давай робота пустим, — Федька перетянул вперед похожую на кофр сумку, которую ему передал Власов.
— Давай, не помешает.
Через минуту робот, тихо зажужжав моторчиком, побежал по проходу. Федька уставился в планшет, а я держал на прицеле подступы к коридору. Машинка проехала по всем проходам между ящиками, угроз не выявили, но обнаружили лестницу на нижние этажи, перекрытую решеткой.
— Гони робота обратно и пошли к решетке. Если не заперта, то заклеим ее к чертовой матери. А ниже нам и не нужно ничего.
— Понял.
Вскоре мы снова услышали жужжание, и робот вывернул к нам из прохода, чтобы снова очутиться в сумке. Его уже как полезного ручного зверя воспринимаешь, как-то очень помогает по таким местам ходить. Жаль, что по лестницам спускать и подниматься не может, слишком маленький и простенький для этого.
— Готов, — кивнул Федька.
— Пошли.
Трусцой пробежали по залу до лестницы, я подергал сдвижную дверь — открыто. Пока Федька держал под прицелом лестницу, я выудил из мародерки тубу клея, нанес на раму, прижал. Сейчас схватится, и черта с два кто откроет, клей этот круче любой сварки. К тому же решетка пластиковая, как и все, сварка не актуальна.
— Готово. Осмотри этаж еще и сам, а я к окнам.
— Ага, — Федька развернулся и пошел по проходу между ящиками.
Этаж высокий, то есть пол низковат против того, что я ожидал. Те места, что нужно наблюдать, видно так себе, оба причем. Метров бы на пять повыше и уже лучше было бы. Нет, не пойдет, до черта мертвых зон получается. Наблюдателем сидеть нормально, но воевать отсюда хуже некуда. Придется что-то на крыше придумывать. Отверстия в парапете и пробить можно, взрывчаткой, но если автоматную пулю парапет и сдержит, в этом я уверен, то насчет пулеметной у меня уже сомнения. А если у противника еще и крупняк будет, то тогда совсем все плохо. Ладно, оставим как запасную позицию, на случай, если совсем ничего не найдем, а пока придется шарить дальше.
Подошел Федька, сразу сказал:
— Ящики проверю.
— Только быстро.
— Да я в момент.
Обычные серые ящики на простых защелках. Ребра жесткости отштампованы, но видно что пластик тонкий. Федька открыл один, заглянул внутрь, там что-то еще открыл, сказал:
— Посуда. Тебе посуда нужна?
— Сейчас больше всего.
— Ну бери, раз надо, — ухмыльнулся он.
Я только хмыкнул.
