— В среднем в неделю сюда проваливается до пятидесяти человек. От тридцати до пятидесяти. Это… — она, похоже, нашла и калькулятор, потыкала пальцем в экран и сказала: — это две тысячи восемьсот восемьдесят человек в год. Это много или мало?
— К нам меньше проваливалось. Правда, это если один Углегорск брать, а тут на весь мир, похоже. А давно?
— Пишут, что уже двадцать два года как здесь живут, — она повернулась ко мне. — А Цитадель существовала всегда, там было почти шестьсот человек. А мир этот погиб, только они и уцелели. Давно погиб. Только толком не объясняют почему. Биологическая катастрофа и что-то еще всякое.
— Федька мне тоже рассказывал.
— Ты где это все купил? — она оттянула на себе майку.
— В магазине. Это недалеко. Тебе бы тоже надо.
— Мне еще завтрак нужен.
— Мне тоже, — кивнул я, чуть подумав. — Подожди, дай побриться и все такое.
— Ты со «всем таким» слишком долго не сиди, я не выдержу.
— Я постараюсь.
Первое утро, новый мир. И первое из этих «утр», когда у меня прекрасное настроение. Это не мрачный осенний разваливающийся Углегорск и унылая общага «Горсвета», это не то жуткое утро в «своем» доме в Колорадо, в котором все умерли, и вокруг лишь одна смерть, и это даже не пробуждение в квартире в роли уголовника. Мы с Настей вместе, за окном солнце, еще и Федька нашелся, и жизнь тут совсем не выглядит скудной или убогой. Да, она и не простая, как я понял, но… по-своему нормальная жизнь. Кстати, как тут выглядят бритвы и крем для бритья? Я пока своим станком бреюсь, с мылом из тюбика. Утреннее бритье — святое дело, без него и новый день не новый.
Федька уже ждал нас, сидя в своей машине и покуривая. Да, тут курят, и даже в барах, ничего с этим не поделаешь. И Федька весь вечер дымил. И пепельницы везде стоят.
— Подвезти куда? — спросил он, постучав по борту своего «джипа». — Мне потом в промзону, но время еще есть.
— Завтракал?
— Не, — помотал он головой. — Поехали? Место хорошее покажу.
— Мне в магазин еще надо, — оповестила Настя, обнимая его. — Привет, Федь, как я рада!
— Я тоже, — он поцеловал ее в щеку. — Садитесь, по пути обсудим.
«Джип» был пятиместным, с небольшим багажником, при этом Федька еще и успел сказать, что брал его только с передними сиденьями, а задние прикупил потом, когда деньги появились. Тут хоть с одним бери, как закажешь. Ну, вот кстати взял, мы как раз назад и залезли.
Снова только шум протектора, мотора почти не слышно. На улице уже людей прибавляется, на работу спешат, похоже. Чисто, гладко, никакой мрачности, все к настроению.
Федька привез нас в самый настоящий американский «дайнер», где я заказал блинчики, а сам Федька и Настя попросили омлет с грибами. Женщина в переднике налила всем кофе из большого кофейника.
— Кофе тут растет? — удивился я.
— Тут все растет, но модифицированное. Гидропоника к тому же и все такое. С едой нормально, голодать не будешь. У нас в кибуце до фига чего выращивают, сюда привозят. Как раз сейчас и привезли.
— А с водой тут как? — спросил я. — Только пустыню и видел.
— Воды много, но она глубоко. Где обосновались, там скважины бурят и качают. Зато растет там все офигенно. Что дальше делать думаете? Может, с нашими познакомитесь? Или здесь искать работу пойдете? — это он уже произнес с оттенком явного недоверия.
— Что ты ему вчера про самолет успел рассказать? — Настя ткнула в меня пальцем. Это единственное, что я успел ей с утра сообщить.
— Самолеты тут так себе, больше коптеры, — ответил Федька. — Такая хрень с четырьмя винтами, они поворачиваются, — он вилкой показал, как они поворачиваются. — Полувертолет, полусамолет.
— Понятно, — кивнула она, — коптероплан. Если тут все с электродвигателями, то наклонять несложно, верно. Никакой гидравлики.
— И материалы легкие, — добавил я.
— Для пилотов работа есть? — спросила Настя.
— В городе? — уточнил Федька. — Не знаю. В кибуце спрашивать надо, может даже они коптер купят. Была пару раз
