добыча — ящерицы, у них кровообращение медленное, яда нужно много, чтобы быстро убить. Кстати, тут тоже могут быть, если склон прогретый, на камнях любят греться.
— Учту. Лина, слышала? — спросил я у нашего медика. Она девушка городская, да еще из средней полосы, так что пусть бережется.
— Слышала, не глухая. Сыворотки на всех хватит, пусть хоть обкусают вас.
Аникина я сразу послал в наблюдатели, а остальные тут же принялись сооружать лагерь. Сооружать его несложно, просто надули два купола-палатки из почти невесомой, но прочной ткани, закрепили на грунте, чтобы ветром не сдуло, вот и вся инсталляция. Натянули от борта пикапа тент, чтобы вроде как крытый дворик получился, Лина сразу поставила плитку, обед готовить. Я обратил внимание на порог палатки — а хитрая штука. Там идет полоса длинных пластиковых колючек, направленных вниз. От всякой твари, чтобы не заползала, то есть скорпионы тут и вправду злободневная тема. А я даже не слышал до сих пор.
— А почему в кибуце скорпионов нет? — спросил я у Шутихина.
— Они шум не любят, обычно уходят из заселенных мест. А тут их может быть много, — он огляделся, прошелся несколько метров, перевернул один камень, второй, третий, под четвертым показал на что-то лезвием ножа:
— Вот, смотрите. Этот некрупный.
И точно, на месте кружился потерявший ориентацию песочного цвета скорпион длиной в палец, наверное, задравший хвост с колючкой и выставивший клешни. Затем он спохватился и резко засеменил в сторону, нырнув под другой камень.
— Видели? Тут еще есть, наверняка. Вообще они территориальны, в стаи не сбиваются, но все равно.
Время в лагере текло неторопливо и размеренно. Отобедали, затем мы с Федькой сделали круг пешком по окрестностям, не обнаружив ничего угрожающего, но заметив двух змей, гревшихся на камнях. Видать, уже достаточно их тут развели. С виду гюрзу напоминают, даже очень сильно напоминает. Массивная, башка широкая, песчаного оттенка с полосками чуть потемней, чем фон. Легко не заметить в таких местах.
Нахватали мелких колючек в брюки, пробираясь низинами, и с этим вернулись обратно. На посту службу Лина несла, а Шутихин с Аникиным варили кофе. Запах от плитки расходился по всем окрестностям.
— А где кофе растет? — спросил я, усаживаясь на ящик.
— Французы выращивают, — ответил Аникин.
— Тоже в Цитадели вывели, — пояснил Шутихин. — Урожайность как у всего остального, зашкаливает. Был у них в городке, видел плантацию.
— Когда они столько всего навыводить успели?
— Полагаю, что у них это все было. Цитадель выживала как-то в течение века, верно? Вот смотрите, — Шутихин оживился. — Земли здесь очень много, земля плодородная, какой смысл создавать такие… гм… компактные растения с такой невероятной урожайностью? Только для ограниченного пространства.
— То есть у них там все росло?
— Разумеется. А потом они просто выдавали поселенцам то, что у них было. Поэтому живем широко, а растет все на пятачках.
— И что бы мы без Цитадели делали? — притворно вздохнул Федька.
— Жили бы в прежнем слое, как вариант, — усмехнулся я.
— Думаешь? — он посмотрел на меня с удивлением.
— Ну, вот такая у меня теория. Цитадель управляет «провалами» каким-то образом. Тянет сюда людей.
— Зачем?
— Как зачем? — удивился я вопросу. — Мир населять. Впрочем, я не в обиде на них. Видал места и похуже, так что скорей благодарен. Сварился? — спросил я и сразу протянул кружку. Пластиковую, разумеется.
11
Утром следующего дня прилетел коптер. Сел в сторонке, чтобы мусор не разметать винтами, из него выпрыгнул Валерий с еще двумя бойцами, которые затем вытащили большие и тяжелые сумки. После них из кабины выбралась Настя. Поцеловались, она
