Ночь выдалась тяжелой, от первых звезд до рассветной зари я просидел в духоте кабинета, которой не прогонял даже ветерок, проникавший сквозь распахнутые ставни. На одну из стен Луи повесил большую доску для визуализации хода расследования, на другой уместилась карта Арадона. В прежние времена я не нуждался в таком подспорье, но с тех пор как память стала ухудшаться, этот нехитрый прием начал себя оправдывать. Себастина также работала, без устали заполняя свой дневник описанием событий, имевших место в течение дня, предварительно шифруя записи.
Признаться, я был удивлен тем, что она завела себе дневник, и подозревал, что толкнуло мою горничную на этот поступок знакомство со сборником дневников Махария Стузиана. Чуть больше года назад я позволил ей ознакомиться с текстами Сияющего Лорда из чистого любопытства – она никогда прежде не проявляла интереса к книгам, читала лишь то, что было нужно ей для лучшего служения, а мне внезапно взбрело в голову выяснить – есть ли у Себастины литературные предпочтения? Через столько-то лет жизни бок о бок. Лишь жанр биографической литературы кое-как ее заинтересовал, особенно биография Махария Необоримого. Слишком поздно я понял, что моя горничная самовольно решила стать моим биографом, для чего исписала уже несколько дневников.
– Утро, хозяин, – сказала Себастина, захлопнув книжку и поднявшись из кресла. – Изволите пить кофе или чаю?
– Крепкий кофе.
– Осмелюсь предложить к кофе изысканный флан[40].
Я лишь кивнул, не отрываясь от чтения докладов, доставленных этим днем.
После добровольного отстранения от непосредственного контроля над дипломатической миссией в Арадоне и над собственной организацией мне оставалось лишь читать получаемые отчеты о деятельности двойников во дворце и работе Герберта над проектом.
Сначала для получения этих сверхсекретных сведений собирались создать глубоко законспирированную сеть, но стараниями эл’Рая это стало невыполнимо. Потом хотели использовать магические способы, которые были небезопасны. Затем шли совершенно несостоятельные и довольно глупые идеи. Под конец мозгового штурма я раздраженно хлопнул ладонью по столу и сказал, что если у вас в руке есть молоток, то не надо изобретать другого инструмента для забивания гвоздей. Моим молотком в этой ситуации были ташшары.
Отложив бумагу, я потер глаза и просидел с прикрытыми веками минуты полторы. Затем, осмотревшись и убедившись, что утренние сумерки еще густы, прикрыл рот ладонью и позвал:
– Си?мон.
Ташшары, один из многих подвидов демонов Темноты, считали себя прирожденными убийцами. Они и были таковы, сильные, быстрые и беспощадные, но я ценил их не за это, а за скрытность и умение проникать туда, куда иным путь был закрыт.
– Жду ваших распоряжений, хозяин, – прозвучал тихий хриплый голос из-за спинки кресла.
– Вот эти документы передай Ивасаме, а вот эти инструкции – во дворец, пусть гомункулы продолжают вести себя тихо.
– Будет исполнено, хозяин.
Прошло немного времени.
– Что-то еще? – спросил я, скорее угадывая, что демон не ушел.
– В нескольких домах вокруг вашей обители засели шпионы, хозяин.
– Я знаю.
Я действительно знал об этом. Они появились ночью, скрытно проникли в заброшенные особняки, окружив мой со всех сторон, и стали наблюдать. Было занимательно следить с помощью Голоса, как сгустки живых эмоций движутся в непроглядном ночном мраке.
– Желаете, чтобы мы избавились от них?
Я задумался.
– Можешь дать описание?
– Приблизительное. Мы не знаем, кто они, обычные люди, авиаки и шерхарры.
– Шерхарры? – удивился я.
– Да, хозяин. Белые шерхарры.
– Белые… с сабельными клыками и короткими хвостами?
– Как всегда верно, хозяин. Желаете, чтобы мы их убили?
– Наблюдайте, но не показывайтесь и не вмешивайтесь.
– Будет исполнено.
