– Никакая я не графиня, – сказала Морган, мотая головой. – Не эта психопатка-графиня. А вот ты – просто псих.
Его глаза расширились.
– О, радость моя… Не говорите так. Я ведь преклоняюсь перед вами!
Батори попытался взять ее за руку, но Морган отдернула ее.
– Не приближайся ко мне!
Дикий огонь заплясал в его глазах, щека задергалась.
– Смотрите, я доставлю вам удовольствие. – Он пролаял приказания в переговорное устройство. – Вот увидите. Развлеку вас неимоверно. Я во всем следовал вашим предпочтениям…
– Пошел к черту, мерзкий ублюдок!
Батори молча уставился на нее. Он снова насупился, дикий огонь в глазах погас.
– Конечно, – сказал он. – Мне лишь на мгновение показалось, что вы – это она.
– Вот именно, показалось!
Вернулись два охранника. Граф Батори что-то пролаял им по-венгерски, и Андраш взял веревку, висевшую на торчавшем из стены стальном штыре.
– Теперь вас свяжут, моя госпожа. Больше я не потерплю, чтобы мне мешали, – сказал Батори.
Стражи схватили ее и, несмотря на ее попытки вырваться, стали привязывать ей руки к креслу.
Тут вошла девочка со связанными руками. Ее лицо было неестественно бледным, словно она никогда не видела солнца.
– Oна, подведи ее сюда.
– Дейзи! – закричала Морган, все еще борясь со стражами и веревкой.
Дейзи бессмысленно уставилась на нее, не узнав.
– Вы и ее накачали… Дейзи!
Лицо графа Батори скривилось в улыбке.
– Да, но ей дали препарат куда сильнее, чем вам. Ваш – чтобы успокоить, не более того. А ее… Я бы сказал, что она перенеслась в иное измерение.
– Дейзи! Это Морган. Дейзи!
Ответом был тот же бессмысленный взгляд.
Но постепенно в нем угадывался какой-то проблеск. Проблеск узнавания. Смутные воспоминания в дальних уголках ее сознания…
Из полусонного состояния Дейзи вывел голос. Этот голос, взывавший раньше, когда много лет назад к ней подкрадывалось зло. Тогда вмешалась Морган.
«Вот оно, истинное зло, – думала Дейзи, – не то, что, как мне казалось, я встречала на кладбище, на спиритических сеансах или в доме с привидениями».
Будучи готкой, она бесстрашно заигрывала с темной стороной мира. Ее черные одежды и мертвенная раскраска лица отдавали дань тому, что лежало за гранью живого мира, – миру духов. Ее готические пристрастия являлись реверансом тому измерению, которое лежало за пределами жизненной суеты в XXI веке. Дейзи влекли тени, которые нес с собой вал мистицизма.
Тот мир звал ее со времени развода родителей.
– Она задыхается! – закричала Морган.
Граф, надув губы, посмотрел на Дейзи.
– Странно, раньше препарат никогда не вызывал такого эффекта, – проговорил он, бесстрастно наблюдая за задыхающейся жертвой.
– Дейзи! – прошептала Морган, успокаивая сестру, несмотря на свой страх. – Все будет хорошо. Я здесь, сестренка. Никто тебя не тронет.
Дейзи закрыла глаза, ее грудь тяжело вздымалась.
Ее снова окутала успокоительная тьма…
Готка. Она стремилась к нервному трепету и всегда любила страшные сказки и магические ритуалы. Это была игра. Забывая обо всем, она ныряла в глубь мира теней. Вкус темноты был такой богатый, насыщенный, и она с удовольствием смаковала этот опиум…
