Епископ сдержал свои чувства.
– Несомненно, в этих донесениях какая-то ошибка. Эти Батори никогда не подвергнут риску свои богатства ради религии!
– Власть – вот религия Габора. Весь этот проклятый род одержим властью. Властью и похотью. Даже султан зовет Габора «Дели» – сумасшедший. – Король Матьяш сжал руку в кулак. – Габор Батори намеревается объединить Молдавию, Валахию, Польшу и Трансильванию и выступить против Габсбургской короны.
Король замолчал и ссутулился.
– Если он преуспеет, империя Батори окажется больше нашей. Он станет так же могуществен, как некогда был Влад Цепеш.
Глава 51
Графиня велела поварихе Броне готовить для графини Зичи особые блюда.
– Она болезненно худа и бледна, – сказала графиня. – У нее совершенно нет плоти, одна кожа да кости.
– У себя в восточных землях они ничего не понимают в добром питании, – заметила Брона.
Лицо графини исказилось яростью, и она закатила поварихе оплеуху.
– Откуда тебе знать мою страну, тупоголовая идиотка!
– Да, госпожа. Простите меня, графиня, – сказала Брона, сделав неуклюжий реверанс, отчего ее суставы хрустнули. Рука графини Батори отпечаталась красным у нее на щеке и подбородке.
– Фу, ты невежественная мужичка! Учти, повариха: готовить только вкусное, чтобы разжечь ее аппетит. Корми ее масляными тортами да мясом, самыми лучшими частями. Давай ей сыры и густые сливки, булочки и разное варенье.
– Да, графиня.
– Твоя кухня должна быть похожа на магические чары – гостью нужно уговаривать и соблазнять есть, есть все больше и больше.
– Да, разумеется, графиня. Я с удовольствием буду готовить особые лакомства для вашей гостьи. Буду стараться изо всех сил.
– И еще, повариха: больше никогда не отзывайся дурно о восточных окраинах и о Трансильвании, – грозным тоном сказала графиня. – Поняла?
Когда Брона удалилась, графиня Батори пробормотала:
– Если в жилах у девушки нет живости, мне от нее никакого толку.
Она посмотрела в зеркало и увидела молча ожидающую Зузану.
– Что ты крадешься, как вор? Причеши мне волосы!
Глава 52
В декабре в Скалистых горах темнеет рано. Когда Дейзи добралась до Карбондейла, стояла уже кромешная тьма.
Мать заставила ее поесть перед уходом.
У Дейзи еще стоял во рту вкус булочки с вяленым помидором и арбузного чатни[63], когда она постучала в сиреневую дверь маленького викторианского особняка на Мейн-стрит.
– Так и есть, это Похоронная Девочка, – сказал Луис, открыв дверь.
Ринго протиснулся мимо столбоподобной ноги Луиса и бросился к Дейзи. Он кружился волчком, звонко лая и неистово размахивая хвостом.
Дейзи опустилась на колени, чтобы погладить его, а он снова и снова лизал ее лицо.
– Рад видеть тебя до полуночи, хотя ты по-прежнему вся в черном, – зевнув, сказал Луис. – Почему бы тебе не отказаться от этого ведьмовского обличья и не надеть что-нибудь цветное? Моя мама может подобрать тебе отличное платье для фиесты…
– Ладно, ладно, хватит, Луис, – отмахнулась она. – Я пришла не для этого.
– Entra[64], – сказал он. – Входи и рассказывай.
Девушка вошла в гостиную викторианского особняка, Ринго словно приклеился к ее ноге.
– Ну, что ты хочешь?
– Помнишь того домушника? Не думаю, что он искал деньги.
– И что?
