— Вы ранены? Больны?
— Нет. — Потупившись, ответила принцесса.
— Я вижу у вас много раненных. Сейчас сюда подойдет обоз. Там есть два врача и лекарства. Распорядитесь подготовить их к осмотру. Мы постараемся им помочь.
— Святые отцы уже сделали, что могли, — ответила, вздохнув, Изабелла. — Теперь все в руках Господа Бога нашего. Нам остается только молиться за них.
— Лучшая молитва — дело, — возразил Георгий. После чего кивнул и направился внутрь импровизированного полевого укрепления, начав сходу там распоряжаться, как у себя в курятнике. Требовалось срочно предпринимать меры, потому что раненых там была настоящая масса, а уровень санитарии из-за побитых лошадей и умерших, выглядел ужасающим. Что усугублялось теплым летним солнышком, безжалостно жарившим не очень свежие трупы.
Изабелла смотрела на то, как на глазах оживает их закисший лагерь и думала, крепко думала. Георгий не был похож на ее смиренного и духовно богатого царственного брата, с тонкой душевной организацией. Тот всегда был сильно отрешен от мирского и мало уделял жизни внимания. Но и на Фридриха и его наследников — тоже. Они, настоящие рыцари, не боящиеся ни крови, ни смерти, ни грязи, были слишком высокого о себе мнения. И вот так вот, входить в самую гущу скверы и даже где-то помогая простым слугам вытаскивать раненых, не стали бы. Наверное, поэтому Изабелла и не смогла согласиться на брак с Конрадом — наследником Фридриха.
Когда же прибыл мобильный обоз, ситуация еще сильнее изменилась. У Георгия оказались очень толковые лекари. Лучше братьев — францисканцев, которые с особым почтением отнеслись к ним. Не сразу, а когда увидели результат — раненые в основной массе резко пошли на поправку. После чего, за этим лекарями бегал натуральный хвост в рясах, чуть ли не в рот им заглядывавший.
Но главное было не это. Вечером из Москвы подошли подводы с легионерами. Кто-то как будто почувствовал, что они потребуются. Или знал о том. А также еще сотня кирасир. Поэтому уже утром Великий князь ушел вслед за печенегами. Спускать это нападение он не собирался.
— Я хочу идти с ним, — твердо и с вызовом заявила Изабелла своим рыцарям. — Или вы простите этим степнякам то, что они учудили?
— У нас нет боевых коней. — Хмуро отметил сэр Лион. — Их побило стрелами.
— Изыщите способ! — Топнула ножкой Изабелла и, развернувшись, удалилась в сторону. Ну, насколько это было возможно.
Принцессу жутко распирало от желания поучаствовать во всем этом деле. Очень уж заинтриговал ее Георгий своим нехарактерным для всех ей знакомых дворян поведением. Да и вообще. Всю жизнь сидеть в благостном покое — скучно, а простая придворная жизнь была ей омерзительна. А теперь, оказавшись на краю цивилизованного мира, вдохнув жуткий, сладковатый запах смерти и взглянув ей в глаза, она как будто ожила.
— Вы верхом ездить умеете? — Поинтересовался после некоторого раздумья Иоанн, сподвижник и советник Великого князя, приведший второй отряд с обозом для эвакуации.
— Нет, — подавлено произнесла Изабелла.
— Андрей, — крикнул Иван одного из стоящего невдалеке офицера. — Взвод Волка ко мне. И принеси сюда базовый комплект.
— Вы поможете мне? — С надеждой спросила Изабелла.
— Да. Но это очень опасное мероприятие. Вы должны дать слово — во всем слушаться этого человека, — указал он на легионера, подошедшего к ним. — И вам потребуется надеть вот эти доспехи. В степи иногда летают стрелы. Мы же не хотим, чтобы они причинили вам вред.
— Не хотим, — покладисто произнесла Изабелла.
— Выберите себе свиту. Но не больше пяти человек. Им так же выдадут доспехи. И поспешите. Времени у нас не так много….
Печенеги не ушли далеко. Да, в общем-то, и не старались. Просто вышли из-под удара и встали лагерем. Раз уж ограбить посольство не удалось, то у них выпал шанс недурно порезвиться на этом торговом пути. Не самом оживленном, конечно. Но все знали о разгроме Степи. Поэтому купцы в здешних краях были довольно беззаботны.
Но они немного ошиблись в своих расчетах. Купцы — да, может быть. Но не Великий князь, считавший, отныне, эти торговые пути своими и не желавший видеть здесь двуногих шакалов. Они просто еще не успели осознать, что времена переменились. Очень
