и Ксаниного отца – он обречен прятаться за побрякушками? Ланс боялся поднять глаза на несправедливо обиженного друга, обернуться к Дорофее.
Но вид аномалии заставил его позабыть обо всем. Он выбрался из машины и, тщетно пытаясь унять в груди обезумевшее сердце, пошел к необъятному синему костру. Когда он видел аномалию летом, она была гораздо меньше, а сейчас уже захватила часть поляны, почти вплотную подступила к башням.
Из почвы, из закрутившейся в жгутики травы били фонтаны синего света, в них плясали фонтаны поменьше – белые с мириадами искорок, желтые, которые изгибались, точно протуберанцы; у самой земли набухали и лопались бледно-карамельные пузыри.
В самом центре «извержения» высился помост, на котором в конце лета был расстрелян Орэф. А сквозь пляшущие языки и завихрения от башни к башне протянулась гигантская светящаяся дуга. Она дрожала, извивалась, меняла цвет с карминно-красного на аметистово-фиолетовый и обратно и сияла невыносимо ярко для его сверхчувствительного зрения.
От всего величия открывшейся картины у Ланса зашевелились волосы на голове, по плечам, предплечьям и шее забегали противные мурашки.
– Красивый мостик построили мои химеры? – Роберт, казалось, уже позабыл о недавней стычке.
– Знаешь, я начинаю подозревать, что Координатор с Орэфом приходятся тебе родными дядюшками, – пробормотал потрясенный Ланс. – Нормальный человек не в состоянии додуматься до такого.
– Очень может быть, – совершенно серьезно согласился профессор. – Я понятия не имею, что за неведомые зверушки поделились со мной даром. Да не дуйся ты. – Ноэль твердо решил с ним помириться. – И за Дорофею не переживай. Ее макросеть пришлась очень кстати. Сам в научных кругах вертишься, знаешь – разработки подобного цифрового дива идут по всему миру. И нам лучше возглавить процесс, чем, задыхаясь и сбивая подметки от усердия, догонять чужой поезд.
Спорить не хотелось, Ланс просто кивнул.
– И как успехи? – спросил он, когда Роберт повел его в одно из зданий.
– Команда работает над серверами и архитектурой распределительной информационной сети. Мы планируем задействовать вышки сотовой связи и Тесла-башни. Правда, Никки и ее команда врачей раскритиковали мою замену чипу, но я не отчаиваюсь.
Они вошли в здание. Внутри Дорофея уже кокетничала с рыжеволосым пареньком, и Ланс невольно прищурился, рассматривая Дориного собеседника.
– Помнишь, я упоминал сигналы SOS? – вдруг спросил Роберт. – Злат говорил тебе, что чувствует их?
Шамин рассеянно кивнул. Рыжий щеголь в черном костюме казался сейчас важнее научных глупостей.
– Я хочу кое-кого тебе представить.
Профессор поманил Дору и остальных своих спутниц в отдельный зал на первом этаже, приказал рыжему привести к ним Эла и «его ручных медиумов».
В ожидании они расселись за лимонно-желтым столом в форме полумесяца, заняв весь левый «рог». Ланс устроился между Робертом и Дорой и наконец-то почувствовал себя на своем месте.
А в зал, украшенный светильниками в виде звезд, в сопровождении Эла вошли трое: женщина средних лет, девочка лет восьми и грузный мужчина за сорок. Они заняли «лунный рог» напротив. Ланс покосился на Дорофею. Кого-то из троих она узнала.
Первой заговорила женщина. Была она одета в давно вышедший из моды костюм из потертой джинсы. Темные волосы, собранные в пучок на затылке, и чрезмерная косметика сильно старили ее. Как и привычка сцеплять руки в замок и выставлять перед собой, желая отгородиться от собеседников.
– Меня зовут Нелли, я профессиональный медиум, работаю в закрытой лаборатории, – начала она.
Голос был высоким, неприятным, и Ланс перевел взгляд на Дору.
– Расскажи о видениях, – попросил Эл.
– Они начались совсем недавно. Я веду дневник, вчера сверила даты, первая вспышка озарений случилась двадцать девятого августа.
– Когда мы создали аномалию, – посчитал важным напомнить Эл. Да разве о таком забудешь?
– Позднее была целая серия видений. Я нарисую общую картину, – продолжала Нелли. – Я видела пещерный город, окруженный морем. Тоннели и проходы прорезали обтесанный ступенями остров. Помню много каменных статуй, помню вылетающие из скальных ангаров воздушные корабли: легкие, яркие, невероятной формы. Никакие законы аэродинамики при их создании не соблюдались, но я видела вокруг каждого мерцающее силовое поле. Должно быть, оно компенсировало явные недостатки конструкции.
Она вздохнула, Ланс невольно обернулся. Мечтательная улыбка разгладила мелкие морщинки; определенно, медиуму нравилось увиденное.
